Поскольку обо мне ничего не знали, волновала всех тетушка Брэкстон. Ее скоро выписывали, а это означало, что Капитан опять останется бездомным.
Для папы все было просто. Мы с Капитаном дружили и могли взять его к себе. Но бабушка уперлась.
— Не пущу в дом нехристя, тем паче — в свою постель! Этого ему и надо, в постель ко мне норовит.
— Мама! — искренне пугалась наша мама. Папа нервно поглядывал на дочерей. Каролина сдерживала смех, я — злобу.
— А вы думаете, старая никому не нужна?
— Мама! — сказал ее сын, так серьезно, что она примолкла. — Здесь девочки.
И он указал головой на нас.
— О, она сама хороша! — сказала бабушка. — Она думает, он по ней сохнет, но я-то знаю. Я знаю, кто ему нужен. Да.
Папа повернулся к нам с сестрой и спокойно сказал:
— Идите-ка вы к себе. Она старая. Не судите ее строго.
Мы понимали, что надо уйти, да мне и хотелось. Каролина замешкалась, я схватила ее за руку, потащила к лестнице. Папа с мамой — что поделаешь, слышат, но только не сестра! Она-то знала, что рехнулась я, а не бабушка.
Как только за нами закрылась дверь, Каролина засмеялась.
— Нет, ты подумай! — она замотала головой. — И что у нее в голове?
— Она старая, — сердито сказала я. — Она за себя не отвечает.
— Не такая уж старая, моложе Капитана, а он совсем нормальный, — сестра даже не смотрела, как я реагирую. — Ну, что ж, — беспечно продолжала она, — хоть ясно, что здесь он жить не может. Представить страшно, что она сделает, если мы снова его пригласим, — она села на кровать, скрестив ноги. Я лежала на животе, опершись на локти, и смотрела на подушку, чтобы еще чем себя не выдать. — Не понимаю, почему ему нельзя остаться у тетушки.
— Потому что они не женаты, — сказала я.
Следи я за собой поменьше, голос бы меня выдал. Я прокашлялась и произнесла как можно ровнее:
— Неженатые люди вместе не живут.
Сестра засмеялась.
— Да что они станут делать! Они чересчур старые!
Мне стало жарко при мысли о том, что Капитан что-то такое делает, и я дыхнуть не могла.
— А? — спросила она, явно ожидая замечаний.
— Это неважно, — пролепетала я. — Тут дело в правилах. Люди считают, что неженатым людям неприлично жить в одном доме.
— Ну, пусть поженятся.
— Что? — я резко выпрямилась, перекинув ноги через край кровати.
— Конечно, — размеренно сказала она, словно объясняла задачку. — Какая разница? Пусть поженятся, никто ничего и не подумает.
— А если он не хочет жениться на старой психопатке?
— Дурочка ты! Ничего ему не надо делать. Они просто.
— Что ты заладила «делать», «делать»?! Вечно у тебя глупости в голове!
— Лис, я говорю «не делать». Это будет брак по расчету.
Я читала много и знала, что к чему.
— Нет. Фиктивный.
— Хорошо, — она улыбнулась мне. — Тебе это больше нравится?
— Что ты! Это чушь какая-то. Даже не намекай, а то он подумает, мы тоже спятили.
— Не подумает. Он нас прекрасно знает.
— Если ты ему скажешь, я тебя убью.
Она отодвинулась.
— Ой, Господи! Лис, что с тобой?
— Ничего. Может, он хочет на ком-нибудь жениться. Что тогда будет? Женился на тетушке, а потом влюбился. А уже поздно!
— Что ты только читаешь. Лис? Подумай сама, кто тут есть. Наша бабушка — не в себе, миссис Дигонсон забыть не может своего покойного мужа, а бабушка Крика — в три обхвата. И потом, мы ему не родители. Он взрослый.
— По-моему, про это неприлично думать!
Она встала, больше не отвечая. Подошла к двери, послушала, что там внизу и обернулась ко мне.
— Пошли. Если хочешь. Я спрыгнула с кровати.
— Куда ты собралась?
— Хочу позвать Крика.
— Зачем?
Вообще-то я знала.
— Мы пойдем втроем к Капитану.
— Не надо, Каролина! Это не твое дело. Вы еле-еле знакомы.
Я старалась говорить поспокойней, но получалось хуже, подавленный визг как-то пищал в горле.
— Я его знаю, Лис. И беспокоюсь, что с ним будет.
— Почему? Почему ты вечно лезешь в чужую жизнь?
Эти слова меня чуть не задушили.
Она взглянула на меня, давая понять, что это уж ни с чем несообразно.
Сказала она только:
— Лис, Лис!..
Что ж, Крик с ней справится. Да, он сможет, у него такое чувство приличий. Но как только она сказала «фиктивный», он покраснел и произнес:
— А что? Это неплохо.
Неплохо? Я плелась за ними к тетушке, как побитый щенок. «А что?», видите ли! Люди — не звери. Мы не имеем права к ним лезть. «Что?»! Да я люблю его и не хочу терять из-за старой психуши, хоть бы и фиктивно.
Когда мы пришли. Капитан варил картошку и кипятил воду для чая. Для человека, во второй раз теряющего кров, он был необычайно весел. Он предложил нам поужинать, но еды не хватало и на одного, так что мы вежливо отказались и попросили нас не стесняться. То есть, они попросили, я сжала губы и вообще стояла поодаль, но когда Каролина с Криком присели к столу, проплелась через кухню и плюхнулась рядом. Мне не хотелось участвовать в том, что будет, но и уйти я не могла.
Подождав, пока Капитан посолит и поперчит картошку, моя сестрица положила локти на стол и подалась вперед.
— Говорят, тетушка Брэкстон скоро вернется, — сказала она.
— Верно, — кивнул Капитан, откусывая от картошки.
— Мы беспокоимся, где вы будете жить.
Он поднял руку, чтобы она помолчала, пока он не прожует и не проглотит кусок, а потом сказал:
— Я знаю, что вы хотите предложить. Спасибо, но я не могу.
А? Съели? Я улыбалась и тайно, и явно.
Каролина не улыбнулась.
— Откуда вы знаете, что я имею в виду?
— Ты хочешь, чтобы я вернулся к вам. Спасибо большое, но это невозможно.
Каролина засмеялась.
— Ну, у меня мысль получше.
Тут перестала улыбаться я.
— Вот как, мисс Каролина? — сказал Капитан, нацелясь вилкой на другую картофелину.
— Да, вот так.
Она наклонилась к нему и улыбнулась, как улыбаются женщины, если у них на уме не только любезность.
— Вам надо жениться на мисс Труди Брэкстон.
— Вы не беспокойтесь, — серьезно начал Крик. — Совсем не надо…