Адам молча стоял в спальне и смотрел, как Пенроуз внутримышечно вводит Хартнеллу сыворотку. Затем они вдвоем повернули высокого сановника на спину, и Адам, дождавшись, когда старик устроится поудобнее, жестом иллюзиониста сорвал белый платок с предмета, который принес.
— Вуаля, мистер Хартнелл, — объявил он. — Подарок от лаборатории иммунологии номер 808 и в особенности от ее заведующего, Макса Рудольфа.
— Мышь?
— Да, но не совсем обычная — у нее такой же состав крови, как у вас, и мы подумали, если вы увидите, как шустро она скачет, то поймете, каким вы станете через пару недель.
— Лучше скажите, — повелительно произнес Босс, — когда мне ждать улучшения?
— На этот вопрос, сэр, я не могу вам ответить, — признался Адам. — Вы ведь не мышь.
Дождавшись, когда пациент заснет, Пенроуз отвел гостя в роскошную гостиную. Здесь собрался небольшой кружок особо приближенных к больному лиц. Все с нетерпением ждали новостей. Адмирал не стал мешкать.
— На данный момент мы можем сказать одно: он сейчас мирно спит, — объявил он вместо вступления. — А теперь мой ученый собрат поведает вам о сути той процедуры, которую мы провели.
Он учтиво уступил место Адаму, тот огляделся по сторонам, оценивая состав аудитории, и начал:
— Нет нужды говорить вам, что наши действия похожи на ходьбу по тонкому льду в кромешной тьме. Однако я охотно поделюсь с вами той скудной информацией, которой мы располагаем.
Несмотря на поздний час, Адам испытывал странный прилив энергии. До сих пор он действовал под жутким давлением. Дело было не только в огромном риске с медицинской точки зрения, но и в необычности самих обстоятельств. Эти люди принадлежали к какому-то иному миру. И в их присутствии Адам испытывал робость.
Но теперь сильные мира сего оказались на его территории и, превратившись в любопытных, взволнованных туристов, взирали на него с благоговением, ловя каждое произнесенное им слово. Всякий раз, как речь заходила о генной инженерии, Адама охватывал необычайный энтузиазм.
Кроме того, он был прирожденный педагог, многих подкупала его манера держаться.
Адам посвятил своих слушателей в суть ретровирусной терапии, когда так называемый ретровирус, полученный лабораторным путем, непосредственно доставляется в вышедшие из-под контроля раковые клетки. Его «маскировка» позволит вирусу проникнуть в ядро злокачественной клетки, где магическая сила ДНК превратит врага в друга. Адам сделал паузу и улыбнулся.
— Иными словами, прислужники ада внезапно обратятся в хор мальчиков.
Обводя взором своих высокопоставленных слушателей, Адам с изумлением увидел в их числе высокую красивую блондинку. Ему показалось, что очки в роговой оправе и строгий костюм она носит специально, чтобы ее ослепительная красота не сразу бросалась в глаза.
Однако Антония Нильсон явно была слишком молода, чтобы занимать сколько-нибудь ответственный пост в правительстве. Как вскоре выяснилось, она только недавно закончила юридический факультет Джорджтаунского университета. Но и для жены шестидесятилетнего политика она тоже была молода.
Зато она как нельзя лучше подходила на роль любовницы высокопоставленного чиновника.
Оставался неясным один вопрос: кто этот чиновник?
Во всяком случае, Антония явно была здесь своей и даже удостоилась небольшой конфиденциальной беседы с Пенроузом, который, закончив разговор, шутливо отдал ей честь.
Пока Адам докладывал, она с улыбкой реагировала на его остроты, и ему стало казаться, что он видит ее не в первый раз.
И тут его осенило. Когда он ставил на тумбочку больного клетку с мышкой, ему пришлось передвинуть фотографию в рамке из тисненой кожи — на ней был снят Хартнелл и очаровательная молодая женщина. Теперь Адам сообразил, что это была Антония, только без очков. Он получил ответ на свой вопрос.
В любом другом случае Адам потребовал бы ее для себя в качестве награды. Но развлекаться с подругой Босса — дело куда как рискованное.
Гости стали расходиться, и каждый на прощание целовал Антонию. Все это выглядело как вполне невинные дружеские поцелуи, если не считать объятий министра юстиции. Не будь она женщиной Босса, Адам бы заподозрил ее в связи с главным юристом страны.
Неожиданно Антония взяла инициативу в свои руки.
Они как раз вышли из дома, когда первые розовые лучи только-только начали расцвечивать синий небосвод.
Адама терпеливо дожидался шофер. Казалось, он не спускал глаз с дверей дома — моментально выскочил из машины и распахнул заднюю дверцу. Но сесть в машину Адам не успел: рядом с ним вдруг возникла Антония и негромким, доверительным тоном сказала:
— Доктор, я знаю, что вы остановились в «Уотергейте». Не возражаете, если я вас подвезу?
Адам улыбнулся. Такого подарка он не ожидал.
— Только при одном условии: вы потом позавтракаете вместе со мной.
— Отлично, — ответила девушка. — Сама и приготовлю. А взамен вы должны обещать мне выдержать допрос с пристрастием, пока мы едем.
— С удовольствием, — ответил Адам. — Если позволите, я только заберу свои вещи и отпущу водителя.
Очень скоро Адам понял, что Антония руководствовалась отнюдь не соображениями романтического порядка. Конечно, она жаждала с ним пообщаться, но не как с мужчиной, а как с медиком.
— Мне никто ничего не говорит, — посетовала она. — Понимаете, даже Бойд до сих пор обращается со мной как с ребенком. Вы не могли бы объяснить мне поподробнее суть вашей методики?
Адам понял, что она не пропустила ни слова из его «популярной лекции» и теперь принялась терзать его вопросами, стараясь как можно глубже вникнуть во все тонкости их методики. Когда Адам закончил свои объяснения, девушка убежденно сказала:
— Понимаете, Адам, он должен жить, вы просто обязаны не дать ему уйти. Скажите честно: какие у него шансы, как вы думаете?
У Адама возникло впечатление, что девушка втайне надеется, что у него есть еще какое-то секретное чудодейственное средство. И он решил повторить свой прогноз, очень уж ему захотелось поддержать ее в такую минуту.
— Мисс Нильсон…
— Пожалуйста, называйте меня Тони.
— Хорошо, Тони. Могу лишь сказать: то, что сделал Макс Рудольф для мистера Хартнелла, дает ему больше шансов, чем при любом другом известном виде лечения.
— Господи, как здорово! — воскликнула девушка. Они остановились на перекрестке, и она сжала Адаму руку. Этот безмолвный жест, однако, был лишен романтической окраски, а означал лишь сердечную благодарность. — Понимаете, он такой замечательный человек! Уж мне ли не знать. За его суровой внешностью скрывается нежное и любящее сердце.
Уже через полчаса они были в ее небольшой, но изысканно обставленной квартирке. Заметную часть интерьера представляли книжные полки с книгами, отражавшими разносторонние интересы хозяйки.