Внезапно блестящая мысль пришла ему в голову.
Наступило утро понедельника. Не успела Кили войти, как в ее офис, пританцовывая, вбежала Люси. Костюм в белую и черную полоску придавал ей сходство с игривой молодой зеброй. Обычно Кили забавляли оригинальные одеяния помощницы, но сегодня даже вид полосатой Люси не мог развеселить ее.
– Я принесла не очень хорошее известие.
– К этому мне не привыкать. – Все существование Кили похоже на сводку плохих новостей. Единственная радость – новая жизнь, растущая внутри нее.
– Ротти загнала меня в угол и сказала, что продюсеры шоу Лэклена Бранта требуют, чтобы им показали его сайт. Сегодня.
Кили почувствовала, что в горле у нее встал комок, и яростно заморгала. Больше она не прольет ни одной слезы из-за мистера Несовершенство. Кили рыдала столько, что этого хватит на следующие сто лет. Лэклен недостоин того, чтобы она убивалась о нем.
Несмотря на то, что они расстались, в глубине души у Кили теплилась надежда, что в выходные дни он позвонит ей. Просто чтобы узнать, все ли у нее в порядке. Но телефон молчал, и Кили навестили лишь Эмма и Талия, которые, проклиная всех мужчин на свете, усердно потчевали ее чаем, пончиками и носовыми платками.
По настороженному лицу Люси Кили поняла, что подруги посвятили ее в то, что произошло.
– Ничего страшного, – откликнулась она, решив продемонстрировать уверенность, которой у нее не было. – Все готово. Когда они придут?
Люси поморщилась.
– Они не придут. Хотят, чтобы ты приехала к ним. Куда-то в Алберт-Парк.
Кили вздохнула. Что плохого она сделала, если Лэклен не хочет видеть ее? Неужели она такая ужасная? Наверное, поэтому он отправился на телестудию и уговорил продюсеров посмотреть ее работу, вместо того чтобы проверить все самому.
Вот вам и мистер Совершенство!
Первое, что она сделает, как только вернется домой, – это изорвет тот дурацкий опросник. И предаст огню «Коллекцию Кили».
– Хорошо, я поеду туда. Давай адрес. В какое время меня ждут?
– В три часа. – Люси пошла к двери, но, остановившись на полпути, обернулась. – Ты можешь не возвращаться в офис. Я справлюсь сама.
Кили откинулась на спинку стула и покачала головой.
– Ты знаешь, да?
Люси кивнула.
– Эмма рассказала мне о вашем разрыве. Она не хочет, чтобы я ляпнула что-нибудь о Лэкле... – Люси прижала ладонь ко рту и испуганно посмотрела на Кили расширившимися глазами.
– Можешь произносить его имя, – слабо улыбнулась Кили. – Ты ведь все равно уже назвала его.
– Но то было по делу, – виновато пробормотала Люси. – Раз уж ты упомянула его, я хочу сказать, что всегда готова помочь, если понадобится. Могу сделать куклу вуду, взять несколько острых иголок... ну, ты понимаешь...
– Спасибо, Люси, но я обойдусь без этого. Со мной все будет в порядке.
Люси бросила на нее скептический взгляд, в котором явно читалось: «Ты с ума сошла?», махнула на прощание рукой и вышла, закрыв за собой дверь
Со мной все будет в порядке.
Снова и снова повторяя эти слова, Кили надеялась, что начнет верить им, но они по-прежнему звучали безнадежно и бессмысленно, отражая пустоту, воцарившуюся в ее сердце.
У нее защемило в груди. Опустив голову, она посмотрела на свой плоский живот и прошептала:
– Похоже, малыш, что нас только двое.
Прижав к себе сумку с ноутбуком, Кили постучала в дверь величественного особняка. Хороший дом для тех, кто может позволить его себе! Должно быть, шишки с телевидения зарабатывают кучу денег, если имеют такое здание в Алберт-Парке.
Кили надеялась, что им понравится созданный ею сайт и ее мучения наконец закончатся. Она сотрет имя Лэклена Бранта из памяти раз и навсегда.
– Открыто, – послышался приглушенный голос откуда-то из недр особняка.
Взвалив на плечо сумку. Кили толкнула дверь, и перед ее восхищенным взором предстал блестящий дубовый пол холла, которому, казалось, не было конца. Она вошла, удивляясь, как сильно этот особняк отличается от большинства сумрачных старинных домов. Здесь так много света и воздуха. Правда, она предпочитает более современную обстановку собственной квартиры, но в этом месте, несомненно, есть очарование.
Кили посмотрела на лепной потолок с карнизами и внезапно почувствовала, как у нее по спине пробежала дрожь. Так неизменно происходило, когда поблизости находился единственный мужчина, без которого жизнь стала для нее серой и неинтересной.
– Привет, Кили. Спасибо, что пришла.
Она медленно опустила глаза. Неужели это не слуховая галлюцинация?
В дверях стоял Лэклен. Он выглядел потрясающе: черная рубашка, черный джинсы, слегка взлохмаченные волосы, которые так и хочется пригладить.
Однако после того как он разбил ей сердце, нужно надавать ему пощечин, а не поправлять прическу!
– Что ты делаешь здесь? – спросила Кили с удивившим ее саму спокойствием. Она осторожно поставила на пол тяжелую сумку с компьютером, чтобы не поддаться искушению и не метнуть ее в Лэклена.
– Мне нужно было увидеть тебя.
Кили бросила взгляд на дверь. Однако Лэклену не отказать в смекалке. Он не сделал ни шага в сторону девушки, зная, что в противном случае вынудит ее спасаться бегством. Профессионал, черт подери! Возможно, в прошлом она бы не отступила и боролась бы за мужчину, которого любит, но только не в этот раз. Она открыла ему душу, а что сделал он? Выбросил ее из головы, как вчерашние новости.
Когда они встретились впервые, Кили подумала, что недостаточно хороша для него, и оказалась права. Он ясно дал понять это, сказав, что она не может быть матерью его детей. Что ж, Кили докажет ему. Ей не нужно, чтобы какой-то претенциозный психолог называл себя отцом ее дитя. Кили прекрасно воспитает своего ребенка без помощи мужчины, который считает, будто она недостойна его.
Постаравшись придать голосу выражение крайнего безразличия, Кили сказала:
– Естественно, ведь тебе нужно посмотреть на готовый продукт. Если ты покажешь мне, где здесь стол, я загружу компьютер, и ты сможешь взглянуть на свою новую страницу.
– Я не это имею в виду. – Лэклен сделал ошибку, на шаг приблизившись к Кили. Она немедленно подняла руку, чтобы остановить его.
– Я явилась сюда по делу. Если ты хочешь обсуждать что-то другое, то мне это не интересно.
– Нам нужно поговорить.
Лэклен стоял в полуметре от нее. Слишком близко.
Кили ощутила запах лосьона, который вызвал у нее воспоминания, причинившие щемящую боль. Она почувствовала этот аромат, когда впервые оказалась в объятиях Лэклена; он сохранился на его подушке в утро, наступившее после ночи любви, и она уткнулась в нее лицом, не в силах расстаться с ним.