Проходившая мимо пара удивленно оглянулась на них. Тамара устало потерла лицо ладонями и понизила голос:
— Вы мне не нравитесь, хотя вы мужественный, бесстрашный, заботливый. Все ясно, как дважды два. — Он тоже встал и хотел подойти ближе, но она его оттолкнула. — Нет, дайте мне договорить. Вы успешный, талантливый. Но знаете, чему я завидую больше всего? Вы нашли свое место в этом мире. А я сейчас, в данную минуту, понятия не имею…
Этан подтянул ее поближе к себе:
— Я и не догадывался.
— Что это такой печальный случай? — Но шутки не получилось.
— Что вы так все воспринимаете. Мне жаль.
— Не надо, не жалейте. Я над этим еще поработаю.
— Вы же знаете, что заслуживаете счастья, верно?
Тамара много лет притворялась, что счастлива, хотя счастливой не была. Притворялась, что колкости Ричарда ее не задевают. Притворялась, что его придирки ее не трогают. Притворялась, что все еще любит мужа, хотя любовь с каждым днем угасала. Притворялась даже после его смерти, изображая на людях убитую горем вдову, хотя в душе мечтала кричать о его вероломстве, эгоизме и предательстве. О том, что с ним она влачила жалкое существование, а он за ее спиной развлекался с другой женщиной.
— Я хочу быть счастливой…
— Ну, так и будьте!
Встретив его решительный взгляд, она с трудом заглушила рвущийся наружу крик: «Нет, нет, не надо!»
— С вами?
Не отрывая от нее взгляда, Этан медленно кивнул.
— Вам известно, почему я отправился в это путешествие?
— Я думала, по делам бизнеса.
Он иронически улыбнулся:
— Из-за вас. Почему вы все время норовите удрать? — Он помотал головой и стиснул ее руку. — До поездки сюда я просто хотел вас, но вы все изменили.
Этан заглянул ей в глаза. Что он ищет там? Одобрение? Знак, что она готова переступить грань?
— Чего вы хотите от меня теперь?
— Вот чего.
Тамара ничего не успела сделать, потому что, прежде чем до нее дошел смысл сказанного, Этан прильнул к ее губам в жадном, грубом и глубоком поцелуе.
У нее закружилась голова, но более всего ее напугал собственный неистовый отклик. Она вцепилась в его футболку, чтобы оказаться как можно ближе к нему.
Может быть, если бы Этан действовал медленнее, осторожнее, деликатнее, что ли, а не так напористо и властно, у нее было бы время подумать, найти какую-нибудь причину, почему она не готова к этому.
Однако Тамара сдалась немедленно. И при этом осталась самой собой, а не серой мышкой, которая боится, как бы люди чего не подумали. Если бы только эти люди знали, с каким бессердечным тираном она жила в браке без любви!
У женщины затряслись колени. Этан поддерживал ее за спину.
Это был поцелуй всей жизни!
Он был полон обещаний, волнения и изумления.
Поцелуй, достойный воспоминаний.
Вечность спустя, когда обжигающий зной спал, а губы Этана стали мягкими и нежными, в ее сознание ворвалась реальность.
— Не делайте этого, — пробормотала она.
Он взял ее за подбородок и большим пальцем провел по нижней губе:
— Что случилось, то случилось.
— Я не…
— Уж поверь мне.
— Этого-то я и боюсь, — проворчала Тамара, пытаясь разгладить его смятую футболку.
— Просто прими поцелуй как первый шаг, — посоветовал он.
— Первый шаг к чему?
— К тому, что мы вот-вот найдем.
Приподнявшись на локте, Этан рассматривал исполинские Ворота Индии в центре Нью-Дели.
— О чем ты думаешь? — спросил он.
Лежавшая на траве Тамара улыбнулась:
— Я думаю о том, что, если мне придется осмотреть еще один форт, дворец или памятник, я сойду с ума.
Он засмеялся, потом потянулся и вынул у нее из волос травинку.
— Но ведь это триумфальная арка Индии. Ее воздвигли в память о семидесяти тысячах солдат, сражавшихся в британской армии и погибших на фронтах Первой мировой войны, а еще в память о тринадцати тысячах британских и индийских солдат, погибших на афганской войне тысяча девятьсот девятнадцатого года.
Тамара покачала головой:
— Ты опять проштудировал путеводитель?
Этан наклонился и поцеловал ее. Она покраснела.
— Просто пытаюсь произвести на тебя впечатление, — объяснил он.
— Тебе удалось.
Она так легко это признала, что у Этана потеплело на сердце, но сомнения все же оставались. Он изо всех сил старался их подавить из опасения оттолкнуть молодую женщину.
Страх перед тем, какие чувства он к ней испытывал, тоже был очень сильным. Этана пугало, что происходившее между ними не походило ни на что, он никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Как ни старался он сохранить лидирующие позиции, как ни желал оставаться хозяином положения, неодолимая тяга к этой женщине готова была поглотить его целиком.
Отправляясь вслед за Тамара в Индию, Этан рассчитывал всего лишь на несколько встреч, на чудесный короткий роман.
Однако, если дело зайдет слишком далеко, он поступит так, как его мать, — сбежит.
Маленький Этан любил маму и был уверен, что она тоже его любит. Был уверен до тех пор, пока однажды ребяческое заблуждение не развеялось как дым, и он стал бездомным сиротой при живой матери, которой надоело возиться с пятилетним малышом.
— Что случилось?
Сочувственный вопрос Тамара вернул его в действительность.
— Просто думал о том, куда мы направимся.
С тех пор как они вчера возле Тадж-Махала открыли ящик Пандоры и выпустили на волю свои эмоции, Этан постоянно нервничал.
Ему хотелось гораздо большего, чем дружбы с этой совершенно особенной женщиной. Так почему же он постоянно напоминает себе об осторожности?
Этан всегда был честолюбив, стремился к успеху, тяготел к самоконтролю — лишь бы отбросить тьму, которая так и норовила заползти ему в душу в самое неподходящее время. Тьма несла с собой гнетущие воспоминания о жизни на улице, оскорблениях, побоях и голоде. Помогало только полное погружение в работу.
А теперь легендарный самоконтроль внезапно разлетелся вдребезги.
Время от времени Этан ждал, что Тамара заупрямится, постарается увильнуть. А вместо этого она загипнотизировала его своими зелеными глазищами, в которых он готов утонуть с ощущением полного счастья.
— Честно? Понятия не имею, — беззаботно бросила женщина. — На следующей неделе я собиралась в Гоа. А тебя, наверное, ждут дела. — Она рассеянно срывала травинки. — Полагаю, мы оба вернемся в Мельбурн счастливыми.