Впрочем, «скоро», похоже, наступит еще не скоро.
Словно почувствовав ее желание и одновременно растерянность, Ник обнял Брит за талию и привлек к себе.
– Сейчас я скажу музыкантам, чтобы объявили последний танец. Как тебе идея?
– Идея великолепна.
– Тогда стой на месте и не двигайся. Я сейчас вернусь. – Коснувшись ее губ мимолетным поцелуем, Ник направился к музыкантам, оставив ее наедине с вновь проснувшимися чувствами и страхами.
Очень скоро время все расставит по своим местам – когда ей придется очнуться ото сна и уехать в Лондон.
Британи мерила шагами кухню, ожидая, пока Ник проводит последних гостей. Она не должна нервничать, словно никогда раньше не занималась с ним любовью.
За мгновение до того, как он вошел в кухню, она поспешно села на ближайший стул и схватила первый попавшийся журнал из беспорядочной стопки в углу, сделав вид, что ее ничего не волнует, кроме его содержания.
Когда Ник вошел, Брит посмотрела на него поверх журнала.
– Все разъехались? – Для небрежно заданного вопроса ее голос был слишком пронзительным и вибрирующим. Она поспешно кашлянула и зашелестела страницами журнала. – Слава богу!
Ник шагнул к ней, и Британи сглотнула ком в горле. Желание очутиться в его объятиях было настолько сильным, что причиняло боль. Но она знала, что, очутившись в них, не захочет покинуть никогда.
– Решила немножко почитать? Ммм… – Его приглушенный смешок дал понять: Ник не попался на ее уловку. – Никогда не думал, что тебя волнует спаривание крупного рогатого скота.
Жаркий румянец залил щеки Британи. Она тут же захлопнула журнал, бросила его в угол и сложила руки на груди.
– Но если тебя все-таки волнует этот вопрос, можешь забрать все журналы. Их выписывал отец, и перед продажей фермы я все равно буду наводить порядок и выброшу их.
Британи, не сдержавшись, улыбнулась и покачала головой:
– Спасибо, но мне они не нужны. Коровы и быки – не мой профиль.
Огонь в глазах Ника разгорался все сильнее. Он протянул ей руку и заставил подняться:
– Ты не должна нервничать.
– Я и не нервничаю. – Противная дрожь в животе и трясущиеся ноги и руки явно противоречили ее словам.
Ник глазами выразительно указал на отброшенный журнал и поднял бровь:
– Неужели?
Брит вздохнула:
– Ладно, ладно, нервничаю, но лишь чуточку. А ты?
– Нет. – Ник обнял ее за талию, словно в кокон поместив в кольцо своих рук, и Британи снова подумала, что могла бы остаться в этом коконе навсегда. – Мы же не чужие друг другу. Ведь это ты и я, Рыжая.
– Но…
– Больше никаких но. Сегодня ночью только ты и я, никаких сомнений, никаких сожалений. Никакого анализа. Договорились?
Когда Ник так говорил, все выглядело логично и просто, но Британи не сомневалась в том, что, как только наступит утро, она бросится анализировать каждое мгновение.
– Ты же знаешь, я всегда все анализирую.
Не успела она моргнуть, как Ник приник к ее губам властным поцелуем, и анализ пришлось отложить.
Когда его язык вступил в поединок с ее языком, она забыла обо всем на свете в порыве безумной страсти, как всегда мгновенно вспыхнувшей между ними. Возбуждающее прикосновение его нетерпеливых рук, низкий стон, пылающая жаром кожа…
– Я не хочу, чтобы это произошло так, здесь…
– Не останавливайся! – Брит тяжело и часто дышала, выгибаясь ему навстречу, касаясь бедрами его бедер, с радостью ощущая его возбуждение и готовность. – Пожалуйста, Ник, сейчас!
От его низкого гортанного стона по ее телу побежали мурашки. С неистовой решимостью Ник снова припал к ее губам, и его руки стали торопливо задирать подол ее платья. Волна за волной удовольствие накатывало на Брит, пока руки Ника проделывали свое путешествие по ее бедрам и наконец коснулись средоточия ее желания. Бесконечное, безумное наслаждение накатывало, отступало и снова накатывало. Британи уже едва стояла на ногах, а когда его пальцы проникли под резинку ее трусиков-стрингов и коснулись чувствительного бугорка, Брит разразилась долгим протяжным криком:
– Ник, это было…
– Только начало.
От его лукавой, многозначительной усмешки ее тело охватил трепет предвкушения. А Ник развернул ее спиной, обхватил за бедра и прижал к себе так, чтобы она почувствовала, как он возбужден.
– Позволь доставить тебе удовольствие…
– Ты уже доставила, дорогая, тем, что достигла оргазма. Твой крик был лучшей благодарностью, – прошептал Ник ей в ухо и нежно прикусил мочку. Брит привалилась к нему спиной, расслабленная, довольная. – Тем более, как ты знаешь, в этом деле я люблю командовать сам.
– О-о, вижу, мой неутомимый плохой парень Ник Манчини вернулся.
«Неутомимый» игриво зарычал и прикусил мочку посильнее.
– Тогда самое время показать тебе, каким плохим я могу быть.
Руки Ника скользнули вверх по ее ребрам и накрыли ее груди. Большими пальцами он начал поглаживать соски, и очень скоро волна всепоглощающего, лишающего разума и воли желания накрыла Брит с головой.
Ник же, верный своему обещанию продемонстрировать, насколько плохим он может быть, снова начал ласкать ее самый потаенный бугорок, средоточие самого острого удовольствия.
Желание Брит, казалось, достигло пика, бедра самопроизвольно задвигались в извечном ритме, внутренние мышцы сжимались и разжимались. Она откинула голову в экстатическом самозабвении.
– Ник!.. – Она больше не могла выносить его ласк, она жаждала ощутить наконец его внутри себя.
– Я здесь.
Звук расстегиваемой «молнии», шелест разрываемой фольги, и вот он снова рядом с ней. Ник наклонил ее вперед, крепко держа за бедра…
– Ник, пожалуйста!
Он вошел в нее одним мощным толчком, от которого у Брит перехватило дыхание. Острое ощущение наполненности было одновременно и мучительным, и восхитительным.
Она так долго ждала, так мечтала об этом, что, когда Ник задвигался внутри нее, лишилась остатков самоконтроля.
– Брит, моя Брит…
Эти собственнические слова привели ее в восторг не меньше, чем руки, крепко сжимающие бедра, и нарастающий темп его движений, приведших обоих к одновременной головокружительной кульминации.
– Вот это да! – выдохнула Брит, выпрямляясь и прислоняясь к Нику в полном изнеможении. Ее тело дрожало, звенело и пело от невероятного удовлетворения. Но вырвавшееся у Ника ругательство заставило ее быстро повернуться, чтобы посмотреть ему в лицо. – Что не так, Ник?