Бетти Лавелл тоже говорила, что любит ее... а потом делала вид, что не замечает жестокости мужа по отношению к падчерице.

Кариcса насмотрелась на парней, которые заявляли, что мечтают о любви с большой буквы. Но обычно под этим подразумевался лишь секс. Что касается Бруди, то он просил гораздо большего. Она не могла пойти на это. До тех пор, пока он не предложит все: преданность, обожание и гарантию, что она одна-единственная любовь его жизни.

Оттолкнув Бруди, она высвободилась из его объятий.

— До свидания. Закройте дверь, когда будете уходить.

С высоко поднятой головой она вошла в спальню и услышала, как хлопнула дверь. Сигнал о конце всех надежд и мечтаний.

Но легче ей не стало. Кариcса свернулась калачиком на широченной кровати сестры и зарыдала.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Бруди ворвался в гостиничный номер, схватил бутылку с минеральной водой и прямо из горлышка выпил половину. Удивительно, как он ухитрился устроить такой хаос из продуманного дела.

Он планировал так: увидеть Кариесу, убедить ее вернуться домой, поговорить о возможности серьезных отношений. Потом дать ей время привыкнуть к мысли, что он ее любит. Вместо этого она вытянула из него признание, и оно прозвучало не романтично и не особенно нежно, а скорее жалобно. Хуже того, Кариcса не поверила ему.

Если бы только она любила его! Конечно, он знал, что Кариcса беспокоится о нем, иначе она не терпела бы месяцами его плохое настроение и не приглашала бы поехать с ней на уик-энд. Какая ирония, они оба в Сиднее, как она хотела, но каждый сам по себе. Кариcса любит Молли. И он рассчитывал, что этого достаточно, чтобы убедить ее вернуться домой. Остальное может произойти и позже.

Но что-то пошло ужасно неправильно. Ошибка или в плане, или в его исполнении. И теперь он должен прибегнуть к последнему средству: ввести в бой тяжелую артиллерию. Нельзя позволять Кариссе так легко отделаться от него. Он любил ее и хотел чтобы она, наконец поверила его признанию.

Итак, план А не удался.

Наступило время ввести в действие план Б...

Чего бы это ни стоило.

* * *

Кариcса вышла на улицу, на яркое утреннее солнце, и тут же надела темные очки. Скорее, чтобы спрятать распухшие глаза: она провела ужасную ночь, ворочалась и металась в постели. В конце концов, она перестала плакать. Кариcса так много не плакала с тех пор, как Рон первый раз избил ее деревянной ложкой. Тогда она убежала. Это было годы и годы назад. Даже забавно, что сейчас она испытывала те же самые чувства: утрату надежды, разочарование и боль.

Сильную боль.

Покачав головой, чтобы рассеять мрачный туман, Кариcса решила наконец отвлечься от мрачных мыслей. Она нашла в сумке мобильник. Надо позвонить Тани, узнать, как идут дела в лавке, и спросить, не сможет ли сестра присмотреть за магазином несколько дольше, чем предполагалось.

Ночью она приняла решение. Определенно пришло время для отдыха, длительного, ленивого отдыха в каком-нибудь экзотическом месте. Там можно успокоиться, каждый день ходить на массаж и... наконец выкинуть из головы этого парня!

Вдруг что-то привлекло ее внимание. Кариcса подняла на лоб солнечные очки и свободной рукой потерла глаза. Неужели бессонная ночь нанесла ей больший урон, чем она полагала?

Поморгав, девушка снова посмотрела на заинтересовавший ее объект. Нет, это был не мираж.

На противоположной стороне улицы стоял рекламный щит. И не просто какой-то рекламный щит, а огромный, на котором еще вчера рекламировали последнюю модель прекрасной спортивной машины.

Но как бы то ни было, машина исчезла, а на ее месте появились гигантские буквы. Они складывались в послание, прочитав которое Кариссе пришлось прислониться к ближайшей стене, чтобы не упасть.

Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, КАРИССА ЛЬЮИС!

ЗА ТВОЮ КРАСОТУ ВНЕШНЮЮ И ВНУТРЕННЮЮ, ЗА ТВОЮ ЗАБОТЛИВОСТЬ, ЗА ТВОЮ СПОСОБНОСТЬ ПРОЯВЛЯТЬ ЛУЧШЕЕ ВО МНЕ И ВО ВСЕХ ОКРУЖАЮЩИХ.

ТЫ ОДНА-ЕДИНСТВЕННАЯ ЛЮБОВЬ МОЕЙ ЖИЗНИ.

ВЫЙДЕШЬ ЛИ ТЫ ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ?

Девушка снова потерла глаза — послание оставалось на месте, и содержание не изменилось.

— Так, что ты думаешь? Выйдешь за меня?

Пока Кариcса пребывала в замешательстве, подошел Бруди и оперся на ту же стену, что и она.

— Вы сошли с ума?

— Да. Сошел с ума от любви к тебе.

— Но... Но...

— К твоей улыбке. К твоим выразительным глазам. К твоей очаровательной попочке. К твоей...

— Хорошо, хорошо. Я уже составила портрет. — Пузырьки счастья пробились на поверхность из трясины сомнений и боли. — Как? Когда? Почему?

— Как? Позвонил прежним друзьям из полиции и пожарной команды. Когда? Рано утром. Почему? — Бруди обнял ее за талию и прижал к себе. — Потому, что я люблю тебя и хочу провести с тобой оставшуюся жизнь.

В его глазах сияла нежность. Звучали слова, которые она мечтала услышать. Все сливалось в удивительный калейдоскоп радости. Когда что-то казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой, оно обычно и бывало правдой. Но Кариcса, рискуя разогнать пузырьки счастья, бурлившие вокруг них, должна была все же задать несколько трудных вопросов. Она беззвучно молила, чтобы он нашел правильные ответы.

— А как насчет Джеки?

— Ммм?

— Я думала, она была любовью твоей жизни. Я не хочу конкурировать с ней. Не могу конкурировать.

Обняв девушку еще крепче, Бруди посмотрел ей в глаза.

— Джеки и я пережили только один волнующий момент. Главной причиной, по которой мы поженились, была ее беременность. Я очень быстро понял, что наш брак — ошибка. Но ради Молли сохранял его. Наши проблемы усложнялись еще и потому, что она была неважной матерью. И мне все труднее и труднее было ее прощать.

— К тому времени, когда она умерла, вы стали чужими?

Боль мелькнула в глазах Бруди. Кариcса провела рукой по его бровям. Она понимала, что это бесполезный жест, но ей хотелось коснуться его, убедить таким незначительным способом, что она понимает его и сочувствует ему.

— Эмоционально мы уже давно стали чужими. Но потом, когда я понял, какую роль сыграл в ее смерти, мне стало плохо, как никогда.

— Но в том несчастном случае не было твоей вины! Сейчас, конечно же, ты сам понимаешь это, правда?

— Позже я много размышлял, и до меня дошло, что хватит топтаться на месте и толковать о виновности. Пора заняться собственной жизнью. Да, тогда я завяз в чувстве вины, и это помешало мне реально разобраться, что со мной происходит.

Он на мгновение отвел глаза, посмотрел на рекламный щит и снова встретил ее взгляд. Новое решение созрело в темно-карей глубине.