Когда они подошли к входной двери, у нее возникло ощущение, будто она пришла домой. Эмоции, спрятанные глубоко внутри, стали вырываться наружу: неизбывная детская жажда уюта и защищенности, красоты, стабильности и спокойствия — всего того, о чем она мечтала, когда росла.
Все, что было в доме этого человека, который угрожал ее душевному равновесию, обретенному с таким трудом, являлось отражением ее души.
Потрясенная тем, какое впечатление произвел на нее дом, Сейбл спросила:
— Сколько лет этому красивому зданию?
— Около ста двадцати. Моя прапрапрабабушка поселилась здесь примерно сто пятьдесят лет назад. — Он остановил машину на гравийной дорожке возле главного входа. — Я вырос в этом доме.
Потомственная аристократия. Наследуемое богатство. Сейбл многое об этом знала. И не могла забыть о том, как однажды в школу, где она училась, ворвалась мать одной девочки и, не понижая голоса, потребовала, чтобы ее дочь отсадили от Сейбл. И она знала почему. Дочь алкоголика не должна была сидеть за партой рядом с девочкой из старинной аристократической семьи!
А что изменилось с тех пор? Этот величественный дом лишь подчеркивал огромную разницу между ней и Кейном, пусть и в прогрессивном обществе Новой Зеландии.
Она почувствовала взгляд Кейна на своем лице, которое пыталась спрятать, взгляд острый и слишком проницательный. Собрав всю волю, Сейбл спокойно произнесла:
— Какое прекрасное место для аукциона! — Она отвела взгляд от величественного фасада. — Полагаю, здесь найдется место для парковки автобусов?
— Автобусов?!
Она успокаивающе улыбнулась:
— Не волнуйся, мы не собираемся привозить сюда тысячи людей. Самое большое — полдюжины автобусов. — И почему-то спросила: — Ты решил, будешь ли сам присутствовать?
Кейн слегка улыбнулся:
— Конечно. Здесь мой дом.
Его слова еще больше расширили пропасть, зиявшую между ними.
Он вышел из машины, быстро обошел ее и открыл Сейбл дверцу. Схватив свой портфель, она направилась вместе с Кейном за дом, к большой парковочной площадке. Окинув ее взглядом, Сейбл одобрительно кивнула.
Внутри дом оказался так же прекрасен, как и снаружи. Многие старые особняки бывают мрачными, но этот, искусно отреставрированный, был залит светом и обставлен не только старинной, но и современной мебелью.
Предметы искусства тоже были великолепными. «Никаких постмодернистов, — заметила Сейбл с внутренней иронией. — Вообще весьма эклектичная коллекция. Некоторые картины принадлежали кисти малоизвестных художников, а некоторые, — подумала она, когда ее взгляд скользнул по одному из портретов — по гордому и страстному лицу женщины, одетой в платье Викторианской эпохи, — кисти больших мастеров. На портрете, несомненно, прародительница семьи. У нее и Кейна похожие черты лица».
Кейн провел Сейбл в большую комнату, выходившую на широкую веранду.
— Предлагаю подавать здесь напитки и закуски. Люди смогут входить в эти французские двери и с бокалами в руках идти смотреть картины.
«Он взял на себя командование», — поняла Сейбл.
Эта авторитарность была его врожденной чертой, как и надменно выступавший подбородок и сильные черты лица, которые делали его самым красивым мужчиной на свете.
Тепло, возникшее внизу ее живота, предупредило Сейбл о том, что ей не надо думать об этом. Немного поспешно она спросила:
— А где здесь кухня? Может быть, проще соорудить передвижной буфет?
— Пойдем, посмотришь.
И снова в его голосе послышалась веселая нотка. Сейбл поняла ее, когда увидела кухню. Это не была обычная кухня в деревенском стиле. Кухня данного усадебного дома была способна накормить целые толпы людей!
— Да, уж здесь-то не будет проблем, — согласилась Сейбл, окинув взглядом огромную посудомоечную машину. — Все идеально. Полагаю, у тебя большой запас воды?
— Да. Пойдем и посмотрим место, где будет проходить аукцион.
Сейбл резко повернулась, чтобы следовать за Кейном, но он, оказывается, не сдвинулся с места, и она врезалась в него. Опешив, Сейбл уронила портфель, судорожно нагнулась за ним и, пошатнувшись, чуть не упала.
Кейн поддержал ее. Ей показалось, что он даже что-то сказал, но в ушах ее, заглушая все на свете, раздавался лишь стук ее собственного сердца. И тогда его руки сжались.
Сейбл подняла глаза.
И все инстинкты возопили в ней: «Беги!» Лишь один инстинкт заставил ее остаться на месте, словно парализовав Сейбл. Она взглянула в дымчато-серые глаза. Он улыбнулся, склонив к ней голову. Не в состоянии ни о чем думать, Сейбл прикрыла веки.
Она ожидала такого же поцелуя, как в первый раз, — поглощающего, требовательного, но новый поцелуй был таким нежным, что она едва ощутила его. Медленно, невинно его теплые губы прикоснулись к ее губам, и эта ласка была настолько дразнящей, что Сейбл с трудом подавила в себе порыв дать золю страсти, бурлившей в ней.
Едва дыша, она чего-то ждала, хотя не знала…
— Сейбл… — Он выдохнул ее имя прямо ей в губы, и оно ласково коснулось ее ушей. Его низкий голос, казалось, еще больше огрубел от едва сдерживаемогонеобузданного желания. — Назови меня по имени.
Это был решающий поступок, словно сдача в плен, и Сейбл пока что не была готова его совершить. Если бы она могла мыслить разумно, то поняла бы почему. Вздрогнув, она открыла глаза и встретила его взгляд. Арктический холод, живший в нем, был растоплен жарким пламенем страсти.
Волна желания накрыла ее с головой, сокрушив остатки здравомыслия. Ей надо проявить силу воли и поставить Кейна на место, назвав «мистером Джерардом»… Но страсть уже разгорелась в ее теле, и неукротимое желание подавило ее сопротивление. Застонав, она прерывисто произнесла:
— Кейн. — Но все же, озаренная слабой вспышкой сознания, не желая, чтобы он понял, насколько она утратила власть над собой, Сейбл добавила: — Джерард.
Он тихо рассмеялся:
— Мое имя никогда не звучало так прекрасно…
А затем снова поцеловал ее.
На этот раз Сейбл сдалась без всяких приступов страха и опасений. Охваченная чувственной жаждой, она смутно осознала, что никогда не ощущала себя такой защищенной, словно ничто в мире не может задеть ее, пока она находится в объятиях Кейна. Это продолжалось до тех пор, пока он, вдруг напрягшись, не отпустил ее, подняв голову. Потрясенная внезапной холодностью, возникшей между ними, она безмолвно уставилась на Кейна, но он смотрел куда-то поверх ее головы.
— Кто-то идет.
Сейбл отступила назад, споткнувшись о свой портфель, торопливо нагнулась, подняв его. И малодушно обрадовалась тому, что хоть на секунду оказалась вне его пристального взгляда.
Позади них раздался приятный голос пожилой женщины: