Сейбл разглядывала толпу, жалея о том, что не пошла с Мэри. Брент был прав. Грозная решимость составляла часть личности Кейна Джерарда, так же как в его внешности прежде всего поражали рост, широкие плечи и это надменно-красивое лицо…
Неудивительно, что он магнетически действовал на женщин. Брент не сильно распространялся по поводу этой стороны жизни своего кузена, но до Сейбл уже дошли некоторые слухи. И сейчас она поверила им. Кейн был… да, он был неотразимым, и это единственное слово, что пришло ей на ум, точно характеризовало мужчину, стоявшего теперь перед нею.
Почувствовав озноб, Сейбл взглянула на небо, подумав, что это туча закрыла солнце. Нет, небо было безоблачно чистым. Выпрямив спину, она твердо встретила его оценивающий взгляд.
— Полагаю, вы — модель? — спросил он.
— Вовсе нет, — ответила она. — Мэри Фэрис открыла свой новый салон рядом с моей работой, и, когда девушка, готовившаяся к показу, ее подвела, она обратилась ко мне, потому что у меня такая же фигура и цвет волос. — Она слабо улыбнулась ему. — Как только Мэри вернется, мы прогуляемся здесь, чтобы люди увидели мой наряд.
— Не хотите ли пойти со мной на поле, посмотреть скачки?
Оказавшись на ипподроме, Сейбл еще острее стала ощущать на себе взгляды множества людей — скрытые и откровенные. Но в первую очередь они были обращены на Кейна Джерарда, а уже во вторую — на двух женщин, идущих с ним.
Кейн кивал знакомым, но не останавливался. Когда появился официант, он спросил у дам:
— Не желаете ли шампанского?
Мэри согласилась, но Сейбл сказала:
— Спасибо, нет.
— Довольно жарко. Вам надо выпить чего-нибудь освежающего, — решительно произнес он и велел официанту принести шампанского и бокал коктейля.
Когда Сейбл открыла рот, чтобы возразить, его губы снова изогнулись в улыбке, и сердце ее запрыгало в груди. Эта улыбка была угрожающей — и он хорошо знал, какое воздействие она оказывает на женщин. У Сейбл подогнулись колени, и ей захотелось присесть…
— Это безалкогольный напиток, — сказал Кейн, когда официант принес два бокала ледяного шампанского и один высокий бокал с коктейлем. — Смесь соков земляники и персика.
— Спасибо, — сдавленно произнесла она.
Кто-то поздоровался с Мэри, и та, извинившись, стала оживленно беседовать со знакомым. Обескураженная необычным напряжением, охватившим ее, Сейбл взглянула вниз, на поле. На скаковую дорожку уже выводили лошадей.
— Где ваша лошадь? — спросила она, чтобы хоть как-то нарушить молчание.
— Номер тринадцать — гнедой жеребец, — отозвался Кейн.
«Еще один роскошный самец», — с иронией подумала Сейбл, взглянув на мощные мышцы, так и игравшие под лоснящимися боками жеребца.
— Почему вы уверены, что он выиграет?
— Черный Султан находится в прекрасной форме, на самом пике своей карьеры. Он должен прийти к финишу первым.
И жеребец пришел, под ликование толпы. Сейбл, против воли, с энтузиазмом наблюдала за этим захватывающим зрелищем. Бурно захлопав в ладоши, она повернулась к Кейну и взволнованно воскликнула:
— Это фантастика! Он просто их сокрушил! Где он будет выступать в следующий раз?
Сердце ее неожиданно замерло, когда Кейн удивленно взглянул на нее, и ее радостное волнение сразу же превратилось в подавленное молчание. Сейбл хотела опустить глаза, отвести их в сторону, но этот загадочный взгляд серых глаз будто превратил ее в камень. Но прежде чем Кейн успел ей ответить, его окружила шумная толпа друзей, журналистов и фотографов.
Сейбл вдруг почувствовала себя странно одинокой и чужой среди толпы смеющихся, чему-то радующихся людей.
«Ну и что? — подумала Сейбл, отпив потрясающе вкусный напиток. — Ты всегда оставалась одинокой. И всегда жалела себя, как только вспоминала тот день, когда уехала в Окленд, покинув Хоук-Бей».
И лучше ей больше не видеть Кейна Джерарда!
В следующую секунду, не глядя на Сейбл, он схватил ее за руку и притянул к себе:
— Пойдем со мной. Я хочу поздравить жокея и тренера.
Сейбл беспомощно попыталась освободиться. Тихим и злым голосом она произнесла:
— Я нахожусь здесь для того, чтобы демонстрировать это платье.
— Если ты будешь рядом с Кейном, то появишься на всех фотографиях, — с радостной улыбкой произнесла Мэри. — Иди.
Негодующий взгляд Сейбл встретился с насмешливым взглядом потрясающих серых глаз. После секундного колебания она сдалась, и он повел ее сквозь толпу людей. Вспышки фотокамер заставляли Сейбл вздрагивать.
Рука Кейна крепче сжала ее локоть.
— Улыбнись им, — посоветовал он, и в его низком голосе прозвучала циничная нотка. — Будь элегантной и уверенной в себе. И больше ничего не нужно. Ты можешь это.
К счастью, в этот момент кто-то обратился к Кейну, и он от нее отвернулся. Против своей воли Сейбл восхитилась тем, как он обращался с журналистами и фотографами: был мил и очарователен. Наконец он оставил ее, чтобы провести жеребца по «кругу почета». И жеребец, и человек двигались одинаково грациозно, излучая мужскую силу, и солнце переливалось в гриве коня, в темных волосах Кейна…
— Они стоят друг друга, — полузавидуя-полушутя произнес тренер, стоявший рядом с Сейбл, будто отражая ее мысли.
— А у жеребца тоже серые глаза? — поинтересовалась она и улыбнулась, чтобы показать, что шутит.
Тренер фыркнул:
— Нет, но он настоящий зверь, и если нацеливается на победу, то его не свернешь, черт возьми! И он честен: выкладывается полностью в каждый заезд.
— Что еще можно требовать от лошади? Или от мужчины? — улыбнувшись, заметила она. — Какой сегодня чудесный день!
Кейн, ведя под уздцы жеребца, вернулся к ним, и тренер улыбнулся Сейбл.
— Да, действительно прекрасный день! — согласился он, беря поводья из рук Кейна.
— А теперь, — сказал Кейн, — пойдем прогуляемся.
Они хотели уйти, но их остановил голос фотографа:
— Еще один снимок, Кейн.
Повернув голову, он холодно произнес:
— Хорошо. — И прежде чем Сейбл успела опомниться, прижал ее к своему мускулистому телу, улыбнулся и тихо сказал: — Расслабься и думай о рекламе для Мэри.
Ощущая его силу, она напряглась и почувствовала на себе завистливые взгляды окружающих дам.
— Улыбайся, — тихо скомандовал он, весело глядя на Сейбл. — Если ты не будешь улыбаться, все подумают, что ты влюбилась в меня по уши. — Встретив ее рассерженный взгляд, он склонился к ней и тихо сказал: — Мне придется тебя поцеловать.
Сейбл замерла на минуту.