Люк медленно протянул:
— Не надо смущаться. Это почетные шрамы.
Вернувшись в свою комнату, Иона приняла душ, надела пижаму, потом заглянула к Хлое.
Она чувствовала приятное утомление, но заснула не сразу, прислушиваясь к тихому рокоту волн, бьющихся о риф, и жалея о том, что не осталась с Люком.
Люк дал ей понять, что она прекрасна, что он готов бесконечно наслаждаться ее телом, но он не сказал, что любит ее.
В то время как Иона несколько раз была готова признаться ему в любви.
Значит, хотя это больно, ей придется нести бремя безответной любви.
«Я вынесу», — подумала Иона. Она будет прятать свою любовь, сделает все, чтобы Хлоя была счастлива, и родит Люку детей. Она сделает все, что он хочет, — любой ценой.
И все же, засыпая, она поняла, что цена эта может быть слишком высока…
Утром на пляже Хлоя строила замок из песка, украшая его ракушками и водорослями.
— Иона, кто этот человек? — спросила девочка, посмотрев в сторону кокосовых пальм.
Иона повернулась и взглянула на мужчину, который стоял неподалеку от них. Она мгновенно поняла, кто это. Он был так же необыкновенно привлекателен, как его сын, но годы наложили на него свой отпечаток, и он тяжело опирался на трость.
Аристо Микелакис — отец Люка.
А Люк полчаса назад уехал в город, чтобы завершить последние приготовления к свадьбе…
Где же охрана?!
Иону охватил ужас — ей захотелось схватить Хлою и убежать. Но отец Люка был один. Как он пробрался сюда?
Она увидела бы его гораздо раньше, если бы он шел по пляжу, однако Аристо появился со стороны дороги, которая была оборудована новейшей охранной сигнализацией.
Насчет сигнализации она выяснит потом, а сейчас надо заговорить первой, чтобы установить контроль над ситуацией.
— Здравствуйте, мистер Микелакис, — учтиво произнесла Иона. — К сожалению, Люка сейчас нет дома.
Хлоя, оставив свой песчаный замок, подошла к Ионе и взяла ее за руку. Взгляд девочки остановился на человеке, который был ее отцом.
Иона, наклонившись, сказала ей:
— Хлоя, иди в дом, к Моане. Скажи, что я велела тебе побыть с ней, пока Люк не вернется.
Аристо Микелакис не сделал попытки схватить ребенка. Иона молча провожала Хлою взглядом, пока экономка, взяв девочку за руку, не увела ее в дом.
— Не стоит беспокоиться, — бросил Аристо. — Я не собираюсь ее похищать, я предпочитаю действовать законным образом. — Подождав секунду, он добавил: — В отличие от своего сына. Передайте ему, что фиктивный брак не поможет, но вызовет насмешки в обществе.
К облегчению Ионы, наконец появился один из охранников и направился к ним.
— К сожалению, вы находитесь на территории, куда вход запрещен, — спокойно сказала Иона. — Мне придется попросить вас удалиться.
— А если я не уйду?
— Тогда охранник проводит вас. Полагаю, вы все-таки предпочтете уйти достойно.
Аристо презрительно скривился, повернулся и зашагал к пальмам. Иона глядела ему вслед, пока он не исчез из виду, затем сделала судорожный вдох, наполняя опустевшие легкие свежим морским воздухом. Заморгав, она бросилась к дому.
Хлоя спокойно сидела на кухне, пила кокосовое молоко и весело болтала с экономкой на смеси английского и французского языка.
Лицо ее озарилось улыбкой при виде Ионы, но затем она покосилась на дверь и с опаской спросила:
— А этот плохой дядя уже ушел?
— Он не плохой дядя, — поправила ее Иона. — Он просто сердитый, потому что у него болит нога.
— Лукас вернулся! — закричала Хлоя и побежала навстречу отцу.
Поблагодарив Моану за то, что та присмотрела за ребенком, Иона последовала за Хлоей. Люк подхватил девочку на руки, потом опустил на пол и распорядился:
— А теперь иди к Моане и помоги ей приготовить кофе. Нам с Ионой надо поговорить.
Никакой нежности в голосе. Ничего, кроме холодной властности. Иона тихо спросила:
— Это приказ?
На секунду брови его грозно сдвинулись, но тотчас же лицо смягчилось, и Люк неохотно улыбнулся:
— Просьба, конечно.
Боже мой, чего она ждала?!
— Что ты думаешь о моем отце? — поинтересовался он.
— Мне жаль его.
— Что ты имеешь в виду?
Нисколько не смутившись, Иона пожала плечами, и тонкая ткань блузки натянулась на ее упругой груди. Лукас немедленно почувствовал возбуждение, однако сейчас не время для любовных утех. Он постарался сосредоточиться на внезапном — и столь нежелательном — появлении отца.
— Именно это и имею в виду, — твердо ответила Иона. — Он одинок, у него никого нет, и он страдает от этого.
— Это его вина.
Иона возразила:
— Не думаю, что древнегреческий царь был счастлив после того, как приказал убить своего сына, а затем обнаружил, что тот невиновен. — Удивившись, Люк поднял брови, а она продолжала: — Когда я смотрела ему вслед, он казался старым, потерянным, печальным.
— Ирония судьбы, не так ли? — усмехнулся Люк. — Мой отец считал, что история его семьи повторяет античный миф. Правда, мачеха Ипполита покончила с собой после того, как он отверг ее, а вторая жена моего отца лишь притворилась, что хочет совершить самоубийство. Она тщательно рассчитала дозу, чтобы перепугать всех насмерть, но самой при этом не умереть.
— Что с ней стало потом?
Не пытаясь скрыть презрение, Люк ответил:
— Она исчезла после того, как отец развелся с ней.
— Если твой отец считает, что в вашей семье повторилась древняя история, почему же миф ничему его не научил?
— Вероятно, по той же причине, по которой Тесей поверил Федре, своей жене. Он возненавидел своего сына.
— Аристо должен был гордиться тобой.
— Он и гордился, пока не бросил мне в лицо это обвинение.
— Один альфа-самец ощутил, что его силы убывают, а у другого альфа-самца, его сына, увеличиваются, — с горькой иронией произнесла Иона, сочувственно глядя на Люка. — Ах вы, мужчины!
— Думаю, у женщин такое тоже случается, — холодно возразил Лукас. — Стареющие красавицы порой начинают ненавидеть своих хорошеньких дочерей.
— Даже если такие поступки свойственны людям, это не оправдывает твоего отца. Он должен был верить тебе. — Иона понимала, что этими словами она ничего не добьется, но ей хотелось заставить Люка рассказать все о том, что произошло в их семье.
— Отец был совершенно уверен, что без его поддержки я окажусь на дне. — Голос Люка стал утомленным.