— Если только ты не возражаешь лезть на гору в жару.
— Моя обувь для этого подойдет?
Герд посмотрел на ее ботинки на толстой подошве:
— Да, отлично подойдет.
Из бухты, извиваясь между скалами, шла наверх крутая тропинка. Большей частью она находилась в тени старых оливковых деревьев. Перед тем как они начали свой путь, Герд сказал:
— Если ты считаешь, что для тебя это слишком тяжело, мы можем в следующий раз приехать сюда на машине.
— Нет, — задорно произнесла она. — Я уверена, что справлюсь, а если нет, ты меня понесешь. Впрочем, я, наверное, слишком многого хочу.
Герд рассмеялся:
— Если ты устанешь, я с большим удовольствием тебя понесу.
Ее глаза заискрились.
— Я забыла фотоаппарат. Мне хотелось бы сделать несколько снимков храма, так что я радостью приеду сюда снова.
Рози прекрасно справлялась с подъемом. Герд шел следом за ней, и ему всю дорогу не давал покоя вид ее загорелых ног и соблазнительно покачивающихся бедер.
— Ты в отличной физической форме, — заметил он.
Она бросила на него взгляд через плечо и рассмеялась:
— Из этого следует, что тебе не нужно держаться позади меня на случай, если я упаду. У моей квартирной хозяйки есть большая собака. Миссис Харли — женщина пожилая. Она каждый день ходит за покупками и берет пса с собой, но этих неспешных прогулок ему недостаточно, поэтому я утром и вечером вожу его на Уан-Три-Хилл.
Герд вспомнил потухший вулкан в Окленде с древней крепостью маори на вершине. Подъем и спуск по его террасированным склонам — прекрасная физическая зарядка как для человека, так и для собаки.
— Ты никогда не подумывала о том, чтобы уехать из Окленда? — небрежно спросил Герд.
Рози взволнованно посмотрела на него.
— Если у меня появится веская причина, я это сделаю, — сказала она через некоторое время. — Не то чтобы мне не нравился Окленд. Просто я обожаю Кивинуй. Он всегда был моим любимым местом.
Потому что там живет Келт? Эта мысль неприятно поразила Герда. Когда они поднялись наверх, Рози принялась осматривать здание широко распахнутыми глазами и задавать Герду вопросы. Он подробно на них отвечал, приятно удивленный ее интересом ко всему.
Почему он пригласил ее на свою коронацию? Да, он сказал ей, что пригласил ее как родственницу. Это не было ложью. Скорее удобной полуправдой.
Если бы он признал, что у них осталось незаконченное дело, это придало бы приглашению слишком большую важность.
Рози помешала ему сделать признание, указав на отдаленную горную деревушку:
— Полагаю, заросшая травой колея когда-то была дорогой из деревни к храму.
— Да, это старинная дорога. Когда в следующий раз мы поедем на машине, я оставлю ее в деревне и мы поднимемся по ней пешком к храму.
— Удивительно, что спустя столько веков ее все еще видно, — задумчиво произнесла Рози.
— Должно быть, до недавнего времени ею регулярно пользовались.
— Как называется кустарник, растущий в той лощине?
Герд улыбнулся:
— На самом деле это дальний родственник похутукавы, которая произрастает по берегам ваших пляжей. Это мирт, священное растение Афродиты. Он цветет кремово-белыми цветами, которые сладко пахнут.
От его мягкого, словно бархат, голоса мелкие волоски на затылке у Рози встали дыбом. Она не знала, как ей быть в этой ситуации. Они с Гердом не прикасались друг к другу, однако она физически ощущала его присутствие. Ее кожу покалывало, все чувства обострились. Резко повернувшись, она снова посмотрела на храм, монумент, посвященный силе и власти телесной любви, и подумала, что оказалась здесь неспроста.
«Интересно, Герд привозит сюда всех своих любовниц?»
— Внутри безопасно? — спросила она, подавив боль, вызванную этим жестоким вопросом.
— Храм в хорошем состоянии. Недавно в нем был сделан ремонт.
Рози пристально посмотрела на него:
— Ты имеешь к этому какое-нибудь отношение?
— Я учредил фонд, все средства которого идут на восстановление античных памятников в Каратии.
Затем он рассказал ей о статуе, найденной неподалеку от храма. Это великолепное произведение искусства, высеченное из кремового паросского мрамора, было утеряно так давно, что его существование стало мифом, пока один крестьянин случайно не обнаружил его в своей оливковой роще.
— Статуя была закопана в землю и много лет пролежала там в целости и сохранности, — сказал Герд.
— Где она сейчас? — спросила Рози, окидывая взглядом пустое пространство храма.
— В музее одного из крупных городов в материковой части страны, — ответил он. — Туда ее поместили ради безопасности. Ее чуть было не украли.
— Должно быть, такой риск существует постоянно.
— Да, — мрачно ответил Герд. — В мире есть очень богатые люди, которые бесятся с жиру и готовы выложить любую сумму, лишь бы заполучить что-нибудь красивое и редкое вроде этой статуи.
Рози кивнула:
— Я читала об этом. Подобное стремление кажется мне ненормальным.
— Оно говорит о преклонении перед красотой.
— Ты сам-то хоть в это веришь?
— Нет. — Его резкий тон был красноречивее любых слов. — Я, как и ты, считаю, что это всего лишь болезненное желание обладать чем-то уникальным, чтобы никто больше не мог этим наслаждаться. — Он указал на мраморный пьедестал: — Она стояла здесь.
— Посмотри, — сказала Рози.
На древнем камне лежал букетик из золотистых маргариток, которые она видела на заброшенной дороге, и бахромчатых кремово-белых цветов — судя по всему, мирта.
— Это жертва, — пояснил Герд. — Кому-то что-то понадобилось от богини.
— Или он ее благодарит.
— Вполне возможно, — согласился Герд. — Подойди посмотри, какой вид открывается спереди.
У Рози захватило дух, когда она увидела под лазурным небом ярко-синее море, усеянное точками островов. Пока она любовалась золотистыми цветами, покачивающимися на ветру, Герд перечислил названия всех островов и сказал, что темное пятно вдали на севере — это Европа.
— Греция и Азия лежат к востоку, Италия — к западу.
— По какой-то странной причине меня вдруг потянуло домой.
Герд лукаво посмотрел на нее.
— И там, и здесь море, — согласился он. — У побережья Кивинуя есть остров. Помимо этого другого сходства я не вижу. Кивинуй полон сочной зелени, и перед ним на тысячи миль простирается океан. Хотя мирт и является родственником похутукавы, он на нее не похож.
— Думаю, именно в этом и состоит проблема. Здесь все совершенно другое. — Она иронично улыбнулась и пожала плечами — Но я понимаю, почему тебе нравится проводить отпуск на этом острове.