Book.

— Где моя матушка? — со страхом спросила я.

— Нет большей заботы, чем хоронить нищих, — с досадой проворчал одноглазый мельник. — Твоя мать умерла.

Я горько заплакала, но мельник больно ухватил меня за волосы и сказал, что если я не замолчу, он бросит меня в прорубь, где живут старые голодные щуки.

— Будешь жить у меня и подметать полы, — сказал он. — А подрастешь, научу тебя стряпать да прислуживать за столом… Тебе не скучно, рыцарь?

— Нет, нет, — с волнением воскликнул Гиальмар. — Ты как будто листаешь старинную книгу…

— На мою беду, — продолжала Нинисель, — был у мельника сын, такой же рыжий, как отец, и сущий разбойник. Я молча сносила насмешки и побои. Не знала, что худшее еще впереди. Когда я подросла, сын мельника, Сигни Рыжий, так его звали, сказал, что я вовсе не так уж безобразна и гожусь ему в жены. Я думала, что умру от ужаса и горя, но одноглазый мельник только посмеивался, стряхивая с бороды огненные искры.

— Лучше подумай, какое счастье тебе привалило, маленькая мышка!

На другой день на меня надели длинное платье из домотканого белого полотна и привели в комнату, полную подвыпивших мужчин и громко тараторивших женщин.

И вдруг все замолчали, глядя на меня. Я стояла, а они не шевелились, словно окаменели. Молчали и только глядели на меня.

— Да, девчонка недурна, — сказал наконец толстый мясник с красными отвисшими щеками. — Только смахивает на привидение, уж больно бледна.

— Ничего, сегодня ночью она разрумянится, — захохотал Сигни Рыжий и грубо обнял меня.

Я вырвалась и бросилась к двери, но Сигни Рыжий схватил меня за руку.

— Погоди, невеста моя, — усмехнулся он. — Вот я сниму башмаки с твоих резвых ножек, чтоб ты не вздумала убежать от меня.

Но я улучила минутку и незаметно выскользнула из дома.

Я бежала босиком по снегу. Где-то за деревьями я видела размытые огни домов, но они были так далеко. Я совсем окоченела и без сил упала на землю. Снежинки все падали и падали, они уже не таяли на моем лице и наконец холод проник в самое сердце.

Вдруг мне послышался далекий звон воскресных колоколов. Среди заснеженных деревьев мелькнуло слабое пятнышко света. Свет пробивался сквозь инистый туман. Я уже различала сквозные сияющие крылья…

«Это ангел небесный летит, чтобы взять мою душу, — подумала я, и меня охватили горький гнев и отчаяние. — Боже милосердный, за что? Разве это справедливо? Я так молода и еще не познала ни одной земной радости. О, если бы кто-нибудь нашел меня в этом лесу, спас, приютил, не дал замерзнуть. Я готова была бы служить ему до конца моих дней, отдать все, что имею!»

Едва я подумала это, погасло светлое облако, окружавшее меня, печально смолкли далекие колокола.

Вдруг кто-то взял меня за руку. Я увидела прекрасную черноволосую женщину в искристо-зеленом платье.

— Я — королева Хрустального замка, — ласково сказала она. — Согласна ли ты довериться мне, малышка? Ты будешь жить в тепле и роскоши и уже больше никогда не вернешься к одноглазому мельнику и его рыжему сыну. Согласна ли ты?

— Да… — из последних сил прошептала я. Мне хотелось встать перед ней на колени, но мое платье примерзло к обледеневшей земле.

Тут луна вышла из-за тучи и я увидела на снегу серебряного лебедя. Он покорно склонил голову. Королева усадила меня на спину лебедя и велела крепко держаться за его перья.

— Смотри не свались, — сказала она, и мы поднялись выше снежной тучи. Тихо сияли звезды. Но их свет был печален, и я не стала глядеть на них.

Вдруг меня окутало мягкое тепло. Я стояла посреди богато убранного зала. Сквозь его хрустальные стены можно было разглядеть, как взвихренный снег вьется и мечется вокруг прозрачных башен. Простое домотканое платье превратилось в наряд из тонкого шелка, на руках блеснули кольца и браслеты.

— Но твой замок прозрачен! — я заплакала и прижалась к королеве. — Одноглазый мельник увидит меня и прикажет идти с ним!

— Не бойся, — с улыбкой ответила королева. — Для одноглазого мельника и его сына мой Хрустальный замок невидим. Потому что мельник и его рыжий сын в придачу не нужны мне.

— А я? — голос мой дрожал от страха. — Я нужна тебе?

— Да, моя девочка, ты мне нужна! — странно улыбнулась королева. — Тебя здесь ждут только радости и веселые забавы. Все это будет длиться вечно. Ты навсегда останешься прелестной и юной, как сейчас. Но за это ты должна отдать мне… Только не гляди на меня своими светлыми глазами, Нинисель! За это ты должна отдать мне…

Тут Нинисель оборвала свой рассказ, побледнела и умолкла.

— Ты не договорила. Что отдать? — спросил Гиальмар, сам не понимая, почему дрожь ледяными иглами пробежала по спине.

— Не спрашивай, рыцарь! Это тайна Хрустального замка, и я не вправе… — Нинисель повернула к нему искаженное страданием лицо. — И вот я живу здесь. Сколько лет, много, мало, сама не знаю. Но я больше не слышу звона колоколов, не вижу церкви там, за лесом Вительвельт. Я забыла все молитвы, не могу ни одну вспомнить…

Оба они, Нинисель и Гиальмар, не заметили, как, скрывшись за колонной, увитой до половины густой зеленью, их разговор подслушивает королева Демонта.

— Отрезать бы тебе твой болтливый язычок, крошка Нинисель, — неслышно прошептала она.

— Доверься мне, Нинисель! — с волнением проговорил Гиальмар. — Вся моя прежняя жизнь была лишь пустым сном, наваждением. Да и жил ли я прежде? Сейчас ночь. Дай мне твою руку, сбежим с этого холма — и мы свободны!

— Да, двери Хрустального замка открыты, — прошептала Нинисель. — Но есть сила, которая держит меня здесь крепче всех железных замков и засовов.

— У меня надежно укрепленный замок, верная стража! — горячо воскликнул Гиальмар. — Я смогу защитить тебя!

— Здесь бессильны мечи и копья. — Нинисель отвернулась, пряча лицо.

Гиальмар хотел взять Нинисель за руку, но она остановила его.

— Почему, Нинисель, почему? — в отчаянии проговорил Гиальмар.

— На мне лежит проклятье, никто не может спасти меня… — голос Нинисель дрогнул от боли.

«Накинуть бы на тебя мой черный плащ Молчания, малютка Нинисель», — королева Демонта теснее прижалась к колонне.

— Проклятье, говоришь ты? — воскликнул Гиальмар. — Тебя околдовали! О, моя Нинисель! Но я знаю, кто может развеять злые чары. В глубине леса, возле маленькой часовни живет святой отшельник…

Нинисель порывисто обернулась, так что длинное шелковое платье обвилось вокруг ее ног.