- Уверен. Что ты хочешь мне сказать?

- Наши с тобой разговоры об Алле - это наши с тобой дела, и пожалуйста, сделай одолжение, не впутывай сюда маму. Ты же видишь, она сама не своя, она переживает за тебя, она не понимает, что с тобой происходит. Я ничем не могу тебе помочь, с твоими неприятностями Ты должен справиться сам, я со своей стороны делаю все, что могу, чтобы эти неприятности не стали еще больше. Мама считает, что это я тебя расстроил, и требует, чтобы я наладил с тобой отношения и снял конфликт. Пусть она считает, что именно это я сейчас и делаю. Хорошо?

- Хорошо, - угрюмо буркнул великий актер Дорошин.

- Ты повесишь трубку, скажешь маме, что все в порядке, я извинился, ты меня простил, и теперь настроение у тебя будет самое наилучшее. Перестань, пожалуйста, хандрить и улыбайся. Ты же артист, в конце концов, если ты смог сыграть гнев тогда, в гримерке, то и душевный покой сможешь изобразить.

- Ты жесток, Игорь.

- Возможно. Вероятно, это наследственное. То, как ты ведешь себя по отношению к маме, тоже жестоко. Так мы договорились?

Что бы ни говорили о моем отце, но он, конечно, настоящий актер. Таких еще поискать. Его способность к мгновенному перевоплощению просто потрясающа!

- Хорошо, сынок, будем считать, что все забыто, - произнес он тоном таким мягким и ласковым, что даже я обомлел от неожиданности. - Что было, то прошло, мы оба погорячились. Ты тоже меня прости. Я рад, что ты позвонил и снял с меня этот груз, у меня прямо камень с души упал. Целую тебя, сынок, и обнимаю. Мы с тобой увидимся до нашего отъезда в Лондон?

- Н-не знаю, - пробормотал я, с трудом приходя в себя. - У меня работа…

- Ну ладно, ладно, нет так нет, ничего страшного. По телефону попрощаемся. Ну все, сыночек, обнимаю тебя еще раз.

- Целую, - еле выдавил я.

Когда я закончил разговаривать с отцом, Вознесенский в красках повествовал Светке о нашей поездке в Новокуйбышевск и о встрече с Лидией Павловной Руденской.

- И охота тебе это слушать во второй раз, - недовольно проворчал я. - Я же тебе все рассказал.

- Да ну, - Светка смешно наморщила носик, - ты неинтересно рассказываешь, у тебя одни факты и никаких эмоций. А Саша рассказывает как журналист, заслушаться можно. Мне начинает казаться, что я сама там с вами побывала.

- Ну-ну, - хмыкнул я, возвращаясь к тортику.

Пожалуй, до отмеренной мне половины остался еще кусок, который можно съесть без зазрения совести. Светка сидит на очередной диете, с полнотой борется, Борис с полнотой не борется, но за весом следит, потому как врачи его предупредили, что избыточный вес может привести к повышению давления, а это для него опасно. Их сын Севка сладкого вообще не ест, он все больше по колбаскам и копченостям ударяет, настоящий мужик растет, а дочка - та помешана на стройности, рвется, как и все девчонки ее возраста, в модели, поэтому сладкое в нее можно впихнуть только под угрозой расстрела. Вот и получается, что полторта - законно мои, больше его все равно есть некому. Ну, Вознесенский съест пару кусков да Боря осторожно позволит себе чуть-чуть, вот и все.

У меня в кармане снова зажужжал мобильник. Это был Иван Хвыля.

- Слушай, Дорошин, мне тут одного мужика сосватали, который может знать кое-что из того, что нам интересно. Мы с ним договорились встретиться. Хочешь поучаствовать?

Ох, люблю я, когда говорят вот так, прямо, без околичностей. Сразу все ясно и понятно становится. И хотя я мало что понял, но поучаствовать захотел.

- Мы тут ищем, где бы нам встречу организовать, чтобы без лишних ушей. И чтобы шумно не было. Может, у тебя дома? Ты как?

- Да ради бога, - я покосился на Вознесенского. - Только ты спроси у него, как он к кошкам относится, а то у меня их много. Вдруг у него аллергия?

- Спрошу. Если все путем, у тебя соберемся. В десять вечера годится?

- Запросто. Записывай адрес.

Хан

Ребята ему понравились. И квартира, в которой они собрались, тоже понравилась. Но особенно понравились Хану коты, ухоженные, с блестящей шерстью и яркими чистыми глазками. Он удивился, что в квартире при таком обилий животных совсем не ощущалось специфических запахов.

- Твои коты не метят? - с интересом спросил он Игоря.

- Как видишь, - улыбнулся тот.

- Как же так? Они что, стерильные?

- Не все. У меня три парня и две девчонки, из мальчиков двое кастрированы, а один - производитель. Но он не метит. Такая у него особенность.

- Неужели такое бывает? - удивился Хан.

- Бывает. Хотя и не часто. Мне с Дружочком повезло. Арина - его жена, а Карма, вот эта симпампулька, - их дочка. Подозреваю, что в ближайшее время он и ее в жены возьмет. Тебе, кстати, котенок не нужен? Американский экзот, здоровенький, от хороших родителей, сам видишь. Аришка скоро замуж начнет проситься, так что весной будет приплод.

Хан подумал, что это было бы неплохо. А что? Принести домой очаровательного котенка. Мишка будет рад до смерти, да и Оксана тоже.

- Давай, - кивнул он, - записывай меня в очередь. На мальчика.

- Договорились.

Они уселись в просторной гостиной, Хвыля и Дорошин - рядышком, на диван, а Хан - напротив них, в мягкое глубокое кресло. Ребята начали рассказывать, он внимательно слушал, и в голове постепенно прояснялось. Многое из того, что он узнал в последнее время о людях Ворона и чему не мог найти объяснения, вдруг сложилось в четкую красочную картинку. А что речь идет именно о них, Хан не сомневался ни секунды, как только услышал название города в Оренбургской области и имя человека, который там работал и почему-то сбежал и скрывался: Виктор Осипенко. О Викторе он знал давно. А вот имени Николая Кузнецова не слыхал никогда.

По группировке Ворона работал Андрей Поляков. Работал давно, интенсивно и через какое-то время понял, что группировку мощно прикрывают в милиции, причем не только в местной, но и в областной. Поэтому приехал он в город, где осел Ворон, перед коллегами не светясь и никому не докладываясь. Приехал с хорошей легендой и попытался внедриться в группировку без помощи и поддержки со стороны местных оперативников, иными словами - без прикрытия. Он очень рисковал, но знал, что довериться мало кому можно, и действовал самостоятельно.

Именно поэтому никто так и не узнал, что же там произошло. То ли Андрюха где-то прокололся, допустил ошибку, то ли из Москвы произошла утечка информации, но Полякова убили. Убили грамотно, закамуфлировали под несчастный случай.

Квалифицированные и незаинтересованные эксперты, конечно, разобрались бы, но где ж их взять, незаинтересованных-то, когда Ворона прикрывают со всех сторон. Прислали специалистов из Москвы, но к тому времени все следы и вещественные улики были уничтожены естественным путем.