– Какие сигареты ты куришь?
– «Мальборо медиум», – признался Сергей.
– Когда последний раз трахался?
– Три дня назад.
– В детстве писался в постель?
– Конечно. Все писались, – весело ответил ликвидатор, крохотными, забитыми в далекие уголки мозга остатками сознания уже понимая, что его не будут пытать и мучить. Тратить время, заставляя выдать заказчика. Ему просто вкололи скополамин, так называемую сыворотку правды. Сейчас он сам все расскажет. После чего, даже если чудом останется жить, навсегда потеряет рассудок и превратится в овощ, в амебу, в инфузорию с тремя примитивными инстинктами – жрать, гадить и размножаться. Как просто. И как хорошо. Хочется смеяться и плакать одновременно. Странное состояние. Но – очень приятное. Вот что значит настоящая нирвана. Истинное счастье. А вообще они нормальные ребята, эти двое. И глаза у них добрые. Как у Веры…
Через час труп Рублевского с привязанными к ногам гантелями по двенадцать килограмм сбросили в небольшой, но глубокий карьер с мутной от глины серой водой, в стороне от Волхонского шоссе. Рядом с карьером, который предполагалось засыпать, уже стоял рыжий японский экскаватор. Еще спустя сутки при загадочных обстоятельствах исчез, не дойдя от магазина до дома, полковник ФСБ Гайтанов. Вечером того же дня Невский, уже имея на руках генетическое заключение лаборатории о том, что Егор – не его сын, совершенно точно знал, кто заказал его ликвидацию. И в очередной раз убедился, что интуиция его не обманула. Слишком уж непохож на себя обычного, слишком спокоен и сговорчив был Самарин в прошлую субботу, тем самым выдав свои гнусные намерения. Ибо не зря говорится в древнем заклинании: «Имеющий глаза – да увидит, имеющий уши – да услышит». Невский умел видеть и слышать. А еще – умел просчитывать действия врагов на два хода вперед. И это умение в очередной раз спасло ему жизнь.
Часы показывали начало седьмого. Невский уже собирался уходить из офиса. Надел горчичного цвета пиджак в мелкую клетку, открыл окно, вытряхнул в мусорник полную окурков пепельницу, собрал в портплед некоторые деловые бумаги, над которыми планировал посидеть дома, в выходные, и уже направился к двери, когда был остановлен мурлыкающим голосом Лены.
– Владислав Александрович, – сообщила по внутренней связи новая секретарша Невского. – Вам звонят из Москвы. Господин Лившиц Зиновий Натанович. Адвокат. Финансово-промышленная группа «Золото России». Что мне ответить?
– Правду, – на лицо Рэмбо легла тень. – Соединяй.
Рэмбо ждал этого звонка. Он не сомневался – рвущиеся к власти в стране вурдалаки, несмотря на все их ультиматумы типа «кто не с нами, тот против нас», так сразу во враги не запишут и тем более не отвяжутся. Он им нужен позарез здесь, в Питере. В логове главного политического противника. На него большие столичные дяди сделали ставку. А значит, за первой беседой и приоткрытыми в расчете на сотрудничество козырными картами непременно последует вторая партия. Вторая часть марлезонского балета. И вот, кажется, начинается.
Бросив на кресло портплед и присев на край стола, Невский снял трубку.
– Вечер добрый, господин адвокат. Сколько лет, сколько зим.
– Мое приветствие, Владислав Александрович, – сладким голосом отозвался Лившиц. – Вот, ждал-ждал вашей реакции на мое предложение и, не вытерпев, решил побеспокоить сам. Все бы ничего, да драгоценное время уходит. А тайм, как любят выражаться янки, из мани. Впереди ждут великие дела. Вы обдумали наш… э-э… проект?
– Обдумал, – спокойно произнес Влад.
– И что решили? Будем двигаться дальше вместе, или… все остается по-прежнему?
– Не все так однозначно в этом мире, Зиновий Натанович, – сказал Рэмбо. – Нет чисто черного, нет чисто белого. Вопрос слишком серьезный. Требует скрупулезного уточнения деталей. Одной короткой встречи для принятия решения с далеко идущими последствиями явно недостаточно. Если вам предлагают купить дом, мало увидеть фотографию фасада и узнать цену. Хотелось бы пройтись по комнатам, оценить участок и тщательно осмотреть окрестности. А вдруг там с одной стороны плохие соседи, а с другой – вонючая свалка? А чуть дальше, за зеленым холмом, вообще кладбище. Могильник радиоактивных отходов.
– Полностью с вами согласен. И, признаюсь, мне положительно нравится то, что вы уже сказали, – по голосу юриста, даже не видя его лица, можно было понять что Лившиц улыбается. – В таком случае рад буду видеть вас в столице и показать план будущей новостройки. Хотя я бы сказал – будущего небоскреба. А также вместе заглянем за прилегающую территорию, на сто километров вокруг. Мы можем, не откладывая дело в долгий ящик, встретиться прямо завтра. С утра. И целиком посвятить день обсуждению деталей предстоящего сотрудничества. Прием на высшем уровне мы, разумеется, гарантируем. И даже готовы выслать за вами частный самолет. Скажем, к восьми часам утра. Как вам такое предложение, Владислав Александрович?
– Интересное предложение, – в тон Лившицу ответил Невский. – Особенно насчет самолета. Только, боюсь, завтра не получится, Зиновий Натанович. Как раз завтра утром из Москвы в Питер возвращаются моя бывшая супруга с сыном и господин Самарин. Я хотел бы сразу по прибытии обсудить с ними некоторые нюансы предстоящего развода и раздела бизнеса. Вы меня слышите? Алло… Алло!
– Владислав, извините, – в трубке после затянувшегося молчания наконец вновь раздался голос адвоката. – Я отвлекся. Но мне буквально только что доложили… Кое-что случилось… даже не знаю как вам сообщить…
– Что случилось? – по мгновенно напрягшейся спине Рэмбо пробежал неприятный холодок.
– Мой помощник сообщает, что на милицейской радиоволне буквально только что прошла информация. На съезде с Рублевского шоссе расстреляна из автоматов машина «мерседес», принадлежащая автопарку политической партии «Наша держава». Водитель и пассажир, бывший полковник КГБ Самарин Алексей Ильич, погибли. Это точно. Ошибка исключена. Ваш тесть мертв, – выдержав паузу, адвокат добавил: – А уж радоваться этому обстоятельству или наоборот, решать вам.
– А Света? Егорка? – внезапно севшим голосом спросил Невский, до хруста сжав пластмассовую телефонную трубку. Он машинально бросил взгляд на часы, почему-то сразу запомнив время – восемнадцать часов семнадцать минут.
– Милиция сообщает, что в машине нашли два тела. Ваша супруга и сын, я полагаю, остались в Жуковке. В купленном ими позавчера доме. Хороший дом, между прочим. Этакий маленький дворец, с башенками, флюгером, теннисным кортом, зимним садом и крытым бассейном. Я часто бываю в тех краях. Если не путаю, в этом доме раньше артист популярный жил, пока не переехал. Из новых, молодых. А вот как фамилия – запамятовал. То ли Безухов, то ли Безногов. Не помню.
– Я не знал, что они уже купили дом, – проглотив застрявший в горле ком, тихо сказал Влад. – Мы созванивались со Светкой только вчера. Она ничего не говорила.