— Какое? — девушка с интересом окинула взглядом черноволосого мачо в светлых джинсах и китайских кроссовках, которым абсолютно не соответствовали массивный перстень с большим красным камнем и толстая золотая цепь, выглядывавшая из-за ворота линялой футболки.
«Бижутерия», — пришла к выводу официантка и повторила вопрос:
— Какое мороженое?
— На твой выбор, красавица. — Мачо выпустил кружевную оборку и «поддельный» рубин ярко блеснул в узком солнечном лучике, просочившемся внутрь кафе сквозь щелочку в жалюзи. — …Я всегда сам себе аналитик, — как ни в чем не бывало, продолжил он прерванный разговор, стоило девушке удалиться от столика. — Я всегда сам составляю все планы…
— Но вы работаете на нашу фирму не один год, — осмелился напомнить своему собеседнику эмиссар из Петербурга, и при этом его трехсотдолларовые очки от Картье стремительно запотели.
— Я ни на кого не работаю. Я лишь выполняю заказы, которые сочту достойными для себя. Заруби это себе на носу и передай то же самое Бондаренко. — Ласковая Смерть поднялся из-за стола, давая понять, что так толком и не начавшийся разговор окончен. — Звоните через три дня. Я подумаю. А мороженое скушаешь сам. Не обижай официантку. — Он бросил на стол мятую двадцатидолларовую купюру и вышел на улицу.
…Через распахнутое окно из подсобки девушка в нарядном передничке с кружевными оборками наблюдала за тем, как мачо в китайских кроссовках и линялой футболке ныряет за руль красной спортивной машинки, и в тот же момент у машинки резво складывается назад брезентовый верх. Еще секунда, и двухместная лайба стоимостью тысяч в сто баксов, на прощание скрипнув резиной, срывается в сторону Москвы. На мгновение на пальце левой руки, небрежно лежащей на узком руле, ярко вспыхивает рубиновый огонек.
«Нет, всё-таки не бижутерия, — изменила мнение официантка и понесла мороженое и двойной каппучино очкарику — приятелю только что столь эффектно отчалившего от их ресторанчика мачо. — Пускай жрет, а то вон какой тощий. Интересно, а у этого франтика что за машина?»
…Олег в это время уже набирал на сотовом номер.
— Да, слушаю. — Ответили сразу. Голос, казалось, принадлежал девчонке не старше пятнадцати, но эта «девчонка» к своим сорока успела провести по зонам и крыткам четырнадцать лет, собрав огромный букет разноцветных статей. — Я слушаю. Говорите.
— Оля, привет.
— О! — только и успела ответить она. На более длинную фразу Олег не оставил ей времени.
— «Богданов и Пинкертон». Вся информация за последние полгода. Это первое. Богданов Василий… как там его?
— Сергеевич, — мгновенно отреагировала Ольга.
— Молодец, склерозом еще не страдаешь. По Богданову мне то же самое. Последние шесть месяцев. Это второе. Третье: помнишь, года четыре назад он вытащил свою дочь из «Крестов», подставив вместо нее какую-то зачуханку?
— Было такое, — деловито ответила Ольга.
— Мне надо знать про эту молодку. [62] Всё, что сумеешь надыбать. Откуда взялась? Какая сейчас? Где чалится? Какой масти? [63] На каком положении? С кем корешится? У нее должна быть подружка, парашютистка. [64] Про нее тоже всё, что узнаешь. Теперь четвертое: собери информацию по всем куражным [65] из Новомосковска или ближайших окрестностей, имеющих хоть какое-то отношение к Государственной Думе. Сколько на всё потребуется времени?
— Неделя. — Ольга ни секунды не размышляла. А Олег отлично знал ее правило: увеличивать необходимый для сбора информации срок не меньше чем втрое. Вот и на этот раз…
— Сорок восемь часов, — жестко отрезал он. И улыбнулся при мысли, что подобный маленький торг повторяется между ними каждый раз вот уже на протяжении семи лет их совместной работы. — Делай что хочешь, хоть обращайся в Интерпол или ГРУ, но… сорок восемь часов.
— Хорошо, — обреченно вздохнула Ольга (обреченный вздох тоже стал неотъемлемым атрибутом ее общения с шефом). — Удачи, Олег. Перезвоню.
Она была одной из тех немногих, кто мог выйти на Гепатита не через диспетчера, а напрямую. И она входила в узкий круг тех наиболее приближенных к Ласковой Смерти (числом не более двадцати) человек, проверенных в деле не раз и не два. Тех, с кем Олег давно работал бок о бок, кого без сомнений посвящал в свои «производственные» секреты, кому мог смело доверить свою жизнь. Проворачивать сомнительные (мягко говоря!) дела в одиночку, рассчитывать лишь на себя — вариант идеальный. Но ничего идеального не бывает. Всегда где-нибудь есть хоть малейший изъян. Подобным изъяном в работе Олега было то, что всё, за что бы ни брался, он никогда бы не смог провернуть в одиночку. Потому и пришлось лет десять назад собрать вокруг себя небольшую группу надежных соратников. А уже вокруг нее разворачивать обширную сеть агентуры. При том, что ни один из обычных агентов и близко не представлял, на кого он работает. Пока что эта система не дала ни единого сбоя.
«Но когда-нибудь даст, — Олег не испытывал иллюзий. — И я опять отправлюсь к хозяину. По второй ходке».
Впервые это произошло в 1986 году.
Лаевский Олег заканчивал четвертый курс Ярославского Высшего военно-финансового училища, и до распределения в какой-нибудь отдаленный гарнизон с двумя маленькими звездочками на погонах оставалось чуть больше года. А как же в отдаленный гарнизон без жены? Об этом следовало позаботиться заранее. Вот и привел будущий специалист по прикладной информатике в экономике в маленькую двухкомнатную квартирку, которую снимал на пару с приятелем, невысокую белобрысую Светку, согласную разделить с любимым все тяготы и невзгоды нелегкого армейского быта. Светка была глуповата, хозяйственна и абсолютно непритязательна — идеальная спутница жизни начинающего армейскую карьеру летехи. Не умудренный жизненным опытом двадцатидвухлетний Олег тогда и понятия не имел, что…