— Отвезите меня назад, — прошептал Дэвид. — Я устал от всех этих смертей.
— Отравленное поле — оскорбление Бога.
— Так пусть Бог с этим и разбирается! — воскликнул Дэвид. — Он не может обращаться ко мне после того, как убил мою мать и мою сестру!
— Он не…
— Мне все равно! Все равно! Даже если не убивал, то позволил этому случиться!
— Это тоже несправедливый упрек.
Дэвид закрыл глаза и зажал уши ладонями. Он не хотел ничего слышать. Он отказывался что-либо слышать. Однако голос мужчины все равно достиг его слуха. Безжалостный голос. Он не мог уйти от этого голоса как Иона не смог уйти от Бога. Бог безжалостен, словно ищейка, взявшая свежий след. И Бог жесток.
— Почему ты есть на Земле? — Теперь голос звучал у него в голове.
— Я тебя не слышу! Я тебя не слышу!
— Ты существуешь, чтобы любить Бога…
— Нет!
— …и служить Ему.
— Нет! В гробу я видел Бога! И Его любовь! И Его службу!
— Бог не может заставить тебя сделать то, чего ты не хочешь…
— Хватит! Я не хочу слушать, не хочу решать! Ты слышишь? Ты…
— Ш-ш-ш! Слушай!
И Дэвид чуть ли не против своей воли услышал.
1
Джонни уже собирался сказать, что пора в путь, Синтия могла бы держать голову мальчика на коленях, чтобы ее не трясло на ухабах. И в это время Дэвид поднял руки, прижал ладони к вискам и глубоко вдохнул. В следующее мгновение его глаза открылись, и он оглядел всех: Джонни, Стива, Синтию, отца. Все они выглядели усталыми и испуганными: вздрагивали при каждом шорохе. Жалкие остатки общества выживших.
— Привет, Дэвид, — кивнул ему Джонни. — Рад, что ты вновь с нами. Мы в…
— Грузовике Стива, припаркованном около кинотеатра. Вы перегнали его с бензозаправки «Коноко». — Дэвид попытался сесть, шумно глотнул и поморщился. — Она, должно быть, трясла меня как грушу.
— Трясла. — Джонни всмотрелся в Дэвида. — Ты помнишь, как Одри тебя трясла?
— Нет, но мне сказали.
Джонни коротко глянул на Ральфа, по тот лишь пожал плечами: меня, мол, спрашивать не надо.
— Есть у вас вода? — спросил Дэвид. — Горло просто горит.
— Из кинотеатра мы удирали в спешке, поэтому не захватили ничего, кроме оружия, — ответила Синтия. — Но кое-что у нас есть. — Она указала на ящик с джолт-колой, в котором недоставало лишь нескольких бутылок. — Стив держит ее здесь для мистера Маринвилла.
— После того, как я бросил пить, признаю только джолт-колу. — Джонни пожал плечами. — Не знаю уж почему. Она, правда, теплая…
Дэвид взял бутылку, глотнул и поморщился, когда травмированное горло защипало от пузырьков газа. Наконец, выпив три четверти бутылки, он привалился к борту, закрыл глаза и громко рыгнул.
Джонни заулыбался:
— Вижу, ты оживаешь.
Дэвид открыл глаза, улыбнулся в ответ.
Джонни протянул ему флакон аспирина, который позаимствовал в «Клубе сов».
— Не хочешь пару таблеток? Очень помогает.
Дэвид задумался, потом кивнул. Получив от Джонни таблетки, он положил их в рот и запил колой.
— Мы уезжаем, — поделился с ним Джонни планами на будущее. — Попытаемся поехать на север. Там дорога перегорожена трейлерами, но Стив полагает, что сможет их объехать. Если не получится, поедем на юг, через шахту, и по проселочной дороге вырулим на шоссе 50. Мы с тобой сядем в кабину.
— Нет.
Брови Джонни взлетели вверх.
— Извини?
— Мы должны ехать к шахте, а не уезжать из города, — прохрипел Дэвид. — Мы должны спуститься в штольню.
Джонни посмотрел на Стива, который лишь пожал плечами, и вновь повернулся к мальчику.
— Зачем нам спускаться туда, Дэвид? — спросил Стив. — Ради твоей матери? Я думаю, будет лучше и для нее, и для нас, если мы…
— Нет, не поэтому… Папа? — Мальчик наклонился и взял отца за руку, словно хотел утешить его. — Мама умерла.
Ральф склонил голову.
— Наверняка мы этого не знаем, Дэвид. Мы не должны терять надежды, но, боюсь, ты прав.
— Я это знаю наверняка, а не гадаю на кофейной гуще, — ответил Дэвид. Лицо его побледнело. Он встретился взглядом с Джонни. — Есть дело, которое мы должны закончить. Вы ведь это знаете, правда? Поэтому и ждали, пока я приду в себя.
— Нет, Дэвид. Отнюдь. Мы просто не хотели трогаться с места, не убедившись, что с тобой все в порядке. — Однако словам Джонни не хватало убедительности. Он чувствовал нарастающую нервозность. Такое случалось с ним, когда предстояло засесть за новую книгу, когда Джонни понимал, что никуда ему от этого не деться, неизбежное свершится, скоро он вновь шагнет на натянутую проволоку и пойдет по ней, пытаясь сохранить равновесие.
Только сейчас чувство это усилилось многократно. Джонни хотелось взять ружье и прикладом огреть мальчишку по голове, вышибить из него дух, лишь бы он замолчал и больше ничего не говорил.
Не порть нам жизнь, парень, подумал Джонни. Не мути воду, мы только увидели свет в конце тоннеля.
Дэвид смотрел на отца, не выпуская его руки.
— Она мертва, но не знает покоя. И не обретет его, пока Тэк пребывает в ее теле.
— Кто такой Тэк, Дэвид? — спросила Синтия.
— Тэк — бог. Или демон. А может, никто, просто имя, один слог, но опасный никто, как голос в ветре. Но это не важно. Важно другое. Моя мать должна обрести покой. Тогда она вместе с моей сестрой будет… ну, попадет туда, куда отправляемся мы все после смерти.
— Сынок, для нас-то важно выбраться отсюда. — В голосе Ральфа уже слышались нетерпимость и страх. — Добравшись до Эли, мы сразу свяжемся с полицией штата и с ФБР. К завтрашнему дню здесь будет сотня полицейских и дюжина вертолетов, это я тебе обещаю. Но сейчас…
— Моя мама мертва, но Мэри — нет, — ответил Дэвид. — Она еще жива. И она в шахте.
Синтия ахнула: