Мэри в ужасе посмотрела на мужа, потом через сетку на копа, пытаясь понять, как тот воспринял слова Питера. Поначалу коп просто сидел, наклонив голову и барабаня пальцами по рулю. Потом схватил шляпу и вылез из машины. Питер чуть подался вперед, чтобы увидеть, как коп будет надевать шляпу. Тень копа по-прежнему оставалась квадратной, но она уже не жалась к его ногам. Питер взглянул на часы. Почти половина третьего. Меньше часа тому назад их с женой волновало только одно: где им остановиться на ночь? А тревожился Питер лишь из-за того, что у него кончились таблетки от изжоги.
Коп наклонился и открыл заднюю левую дверцу:
— Пожалуйста, выходите из машины.
Питер и Мэри с трудом выползли из «каприса» и застыли под ярким солнцем, не сводя глаз с высокого мужчины в форменной рубашке цвета хаки, перетянутой широким кожаным ремнем, и в шляпе а-ля медвежонок Смоки.
— Сейчас мы обойдем здание муниципалитета. Выходим со стоянки и поворачиваем налево. А по мне, так вы — евреи. У вас большие носы, это верный признак того, что вы из них.
— Патрульный… — начала было Мэри.
— Нет. Идите. На тротуаре повернете налево. Не испытывайте мое терпение.
Они двинулись вперед. Каждый шаг громко отдавался на черном асфальте. Питер продолжал думать о маленьком медвежонке на приборном щитке «каприса». Кто дал его копу? Любимая племянница? Дочь? Патрульный не носил обручального кольца, Питер это заметил, когда наблюдал, как коп барабанит пальцами по рулю, однако отсутствие кольца вовсе не означало, что он не женат. Питера не удивило бы, если бы у женщины, вышедшей замуж за этого человека, возникло желание с ним развестись.
Откуда-то сверху доносилось монотонное поскрипывание. Питер поднял голову и понял, что это скрипит флюгер на крыше бара «Пивная пена». Флюгер изображал улыбающегося гнома с мешком золота под мышкой.
— Налево, тупица, — беззлобно бросил коп. — Ты знаешь, где у тебя лево? Вас, нью-йоркских пресвитериан, учат, где право, а где лево?
Питер повернул налево. Они с Мэри шагали бок о бок, взявшись за руки. Вскоре они подошли к трем каменным ступеням, которые вели к двойным дверям из тонированного стекла. Над ними белела вывеска: «МУНИЦИПАЛИТЕТ БЕЗНАДЕГИ». Ниже, на левой створке двери, перечислялись должностные лица и службы, работавшие в здании: мэр, школьный комитет, пожарная охрана, полиция, отдел здравоохранения, служба социальной защиты, департамент шахт, пробирная палата. А в самом низу имелась такая надпись: «ПО ВСЕМ ВОПРОСАМ ПРИЕМ ПО ПЯТНИЦАМ С ЧАСУ ДНЯ (ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ДОГОВОРЕННОСТИ)».
Коп остановился у ступеньки и с любопытством оглядел Джексонов. Хотя температура на улице подбиралась к ста градусам [6] , он даже не вспотел. А сверху доносилось все то же мерное поскрипывание.
— Ты — Питер.
— Да, Питер Джексон. — Питер облизал пересохшие губы.
— А ты — Мэри.
— Совершенно верно.
— Так где же Пол? — добродушно спросил коп. Ржавый гном продолжал со скрипом вращаться на крыше бара.
— Кто? — переспросил Питер. — Я вас не понимаю.
— Как же вы сможете спеть «Пять сотен миль» или «Улетая на реактивном самолете» без Пола [7] ? — спросил коп и открыл правую створку двери. Их окатило волной кондиционированного воздуха. Питер еще успел отметить, какой он прохладный, когда закричала Мэри. Ее глаза быстрее приспособились к сумраку внутри здания, поэтому она раньше мужа увидела девочку лет шести, лежащую на маленькой площадке за дверью, у ведущей вверх лестницы. Две соломенные косички, широко раскрытые невидящие глаза, неестественно вывернутая голова. Питер сразу понял, чья кукла лежала рядом с кемпером, что стоял на обочине со спущенными колесами. Надпись «ЧЕТЫРЕ СЧАСТЛИВЫХ СТРАННИКА», украшавшая кемпер, явно относилась к прошедшему времени. В этом Питер нисколько не сомневался.
— Господи! — вырвалось у копа. — Совсем про нее забыл! Но вы ведь тоже не в состоянии все упомнить. Как бы ни старались!
Мэри вновь закричала, прижала руки ко рту и попыталась метнуться вниз, подальше от двери.
— Нет, так не пойдет. — Коп поймал ее за плечо и втолкнул внутрь здания, в маленький холл. Мэри отчаянно замахала руками, чтобы устоять на ногах, не упасть на ребенка в джинсах и цветастой рубашечке.
Питер двинулся следом за женой, но коп остановил его обеими руками, дверь он теперь придерживал бедром. Одной рукой коп обнял Питера за плечи. Судя по выражению лица, это был добродушный, дружелюбный человек. Более того, находящийся в здравом уме. Словно ангелы на какой-то момент взяли верх над демонами. Питер уже решил, что в итоге все обойдется, и поначалу даже не осознал, что ему в живот упирается ствол огромного револьвера копа. Питер вдруг вспомнил о своем отце, который в разговоре с ним иной раз тыкал ему в грудь пальцем, дабы до сына лучше дошли родительские наставления вроде, например, такого: «Никто не сможет забеременеть, Пити, если один из вас останется в штанах».
— Мне без разницы, еврей ты или индус. — Коп прижал к себе Питера, еще крепче обнял его левой рукой за плечи, а правой передвинул предохранитель. — В Безнадеге мы не придаем этому никакого значения.
Он нажал на спусковой крючок по меньшей мере три раза. Может, и больше, но Питер Джексон услышал только три выстрела. Приглушенных его животом, но все равно очень громких. Питеру обдало жаром грудь, и он почувствовал, как что-то полилось ему на ноги. Услышал крик Мэри, но тот донесся из далекого далека.
А теперь я проснусь в своей постели, — подумал Питер, когда у него подогнулись ноги и мир поплыл перед глазами. — Теперь я…
На том все и кончилось. В последний момент перед мысленным взором Питера возник медвежонок на приборном щитке, рядом с компасом. Болтающийся на резинке. С нарисованными глазами. Глаза превратились в дыры, из них выплеснулась тьма, и Питер покинул этот мир.
1
Ральф Карвер ушел на самое дно и не хотел подниматься на поверхность. Он чувствовал, что там его поджидает боль, физическая боль… Похмелье, и, видать, знатное, если голова у него раскалывалась даже во сне. Но было что-то еще. Что-то связанное с
(Кирстен)