Затем наступила бесконечная ночь. Одри хотела убежать, но не решалась высунуть носа на улицу, питалась бутербродами, которые выдавал автомат, стоявший в ряду сушилок, и запивала их водой из-под крана в раковине туалета. Наступил следующий день, а Энтрегьян все кружил по городу.
Одри, по ее словам, понятия не имела, что он привозит людей в город и сажает за решетку. Она все строила планы побега, но в каждом находила серьезные недостатки. В конце концов прачечная стала ей домом… здесь она чувствовала себя в безопасности. Энтрегьян побывал в прачечной, ушел и больше не возвращался. Возможно, не заглянет и в будущем.
— Я, словно за соломинку, хваталась за мысль, что всех он перебить не мог, в живых остались и другие, кто, как и я, сумел спрятаться. А кто-то мог вырваться из города и позвонить в полицию штата. Самое мудрое решение, убеждала я себя, — ждать. Потом налетела буря и я решила воспользоваться ею как прикрытием. Добраться до ангара. Там есть вездеход…
Стив кивнул.
— Мы его видели. С прицепом, наполненным камнями.
— Я решила, что отцеплю его и поеду на вездеходе на север, к шоссе пятьдесят. Я собиралась взять компас, поэтому нулевая видимость меня не смущала. Разумеется, я понимала, что могу свалиться в какую-нибудь расщелину, но после всего увиденного меня это не останавливало. И я больше не могла сидеть на месте. Две ночи в прачечной… Испытайте это на собственной шкуре, и вы все поймете. Я уже решилась выйти, когда увидела вас двоих. — Одри посмотрела на Стива и Синтию.
— Я едва не огрел вас монтировкой, — признался Стив. — Так уж вышло.
Одри вяло улыбнулась, оглядела всех присутствующих.
— А остальное вы знаете.
Не могу с этим согласиться, подумал Джонни Маринвилл.
У него вновь разболелся нос. Нестерпимо захотелось выпить. Но он не уступил искушению, для него это было бы безумием, достал флакон аспирина и отправил в рот две таблетки, запив их водой из бутылки.
Не думаю, что мы знаем все остальное. Пока еще не знаем.
4
— И что же нам теперь делать? — спросила Мэри Джексон. — Как мы будем выбираться из этой передряги? Попытаемся вырваться из города или будем ждать помощи?
Долгое время ей никто не отвечал. Потом Стив заерзал в кресле, которое он делил с Синтией.
— Ждать мы не можем. Во всяком случае, долго.
— Почему ты так решил? — полюбопытствовал Джонни. Но по тону чувствовалось, что ответ известен ему заранее.
— Потому что кто-то должен был бы вырваться из города и остановить этот конвейер убийств. Но, похоже, никому это не удалось. Даже до бури. Здесь творится что-то страшное, действует какая-то мощная сила, и я думаю, ожидание помощи приведет лишь к тому, что нас всех убьют. Мы должны рассчитывать лишь на собственные силы и выбираться отсюда как можно быстрее. Это мое твердое убеждение.
— Я никуда не поеду, не выяснив, что случилось с моей мамой, — подал голос Дэвид.
— Нельзя так ставить вопрос, сынок, — ответил ему Джонни.
— Можно. И я так его ставлю.
— Нет, — вырвалось у Биллингсли. Интонации, прозвучавшие в голосе ветеринара, заставили Дэвида вскинуть голову. — Нельзя, потому что на карту поставлены жизни других людей. Нельзя, если ты… обладаешь особыми способностями. Ты нам нужен, сынок.
— Это несправедливо, — прошептал Дэвид.
— Правильно, — согласился с ним Биллингсли. Его лицо закаменело. — Несправедливо.
— Едва ли твоей матери станет лучше, если ты… и все остальные погибнут, пытаясь найти ее, — внесла свою лепту Синтия. — С другой стороны, если мы вырвемся из города, то сможем вернуться сюда с подмогой.
— Правильно, — выдавил из себя Ральф.
— Нет, неправильно, — отрезал Дэвид. — Дерьмовое предложение.
— Дэвид!
Мальчик оглядел всех, и его лицо перекосило от злобы… и испуга.
— Вам всем наплевать на мою маму, всем. Даже тебе, отец.
— Это неправда, — ответил Ральф. — Только очень жестокий человек может сказать такое.
— Все так, но я думаю, это правда. Я знаю, ты любишь маму, но готов ее покинуть, полагая, что она уже мертва. — Он пристально посмотрел на отца, но Ральф не решился встретиться с ним взглядом, предпочитая разглядывать свои руки. По его щекам обильно потекли слезы. Тогда Дэвид переключился на ветеринара. — Я хочу вам кое-что сказать, мистер Биллингсли. Из того, что я молюсь, не следует делать вывод, будто я волшебник из сказки или что-то в этом роде. Молитва не магия. Единственная магия, которая мне подвластна, — пара карточных фокусов, да и в них я обычно что-то путаю.
— Дэвид… — начал было Стив.
— Мы упустим время, если сейчас уйдем, а потом вернемся. Мы уже не успеем спасти ее! Я это знаю! Знаю! — Он уже кричал. А снаружи все выл и выл ветер.
— Дэвид, возможно, уже слишком поздно. — Голос Джонни не дрожал, но он не мог заставить себя посмотреть на мальчика.
Ральф тяжело вздохнул. Сын подошел к нему, сел рядом и взял за руку. Лицо Ральфа прорезали морщины усталости и замешательства. Он как-то разом постарел.
Стив повернулся к Одри:
— Так вы говорите, есть другая дорога?
— Да, большой вал, который вы видите на подъезде к городу, окаймляет шахту с севера. Одна дорога ведет на этот вал, а потом, через гребень, в саму шахту. Другая уходит на запад, к шоссе пятьдесят. Она проложена вдоль реки Безнадеговки, в которой вода бывает только зимой. Вы знаете, о чем я говорю, Том?
Ветеринар кивнул.
— Эта дорога начинается на машинном дворе, — продолжала Одри. — Там стоит несколько вездеходов. В кабину самого большого влезает не больше четырех человек. Но к вездеходу есть прицеп, и туда можно посадить всех остальных.
Стив, чей дорожный стаж исчислялся десятью годами, привык к принятию быстрых решений и внезапным отъездам, особенно этому способствовало сочетание четырехзвездочных отелей и набравшихся или обкурившихся рокзвезд. Он внимательно следил за ее рассуждениями.
— Все правильно, но хочу внести уточнение. Мы подождем до утра, немного отдохнем, может, даже поспим. Глядишь, и буря поутихнет…
— А мне кажется, ветер усилился, — заметила Мэри. — Возможно, это все игра воображения, но вроде бы он ревет сильнее.