– Ты сообщил ему про сад? – она провела языком по губам. – Но зачем?
Он хитро улыбнулся:
– Потому что знал: сама ты никогда не расскажешь ему об этом.
– Конечно, не расскажу. Это же… это же…
– Не волнуйся, Франческа. Чарлз поймет. В твоей телеграмме ясно написано, какую необыкновенную ночь мы провели с тобой.
Два алых пятна вспыхнули на щеках девушки.
– Он не поверит тебе.
– И еще о том, что мы не захотели расставаться на рассвете, – словно не слыша ее слов, сказал он.
– Ты это задумал? – Ее ноздри раздувались от гнева и отвращения. – Досадить моему брату, сообщив ему, что мы стали любовниками? Не пройдет, Макс. Чарлз никогда тебе не поверит. Он сразу поймет, что это ложь.
Он лениво пожал плечами.
– Может быть.
– Да, поймет. И сообщит в полицию.
– Не сообщит. – (Она похолодела, увидев его улыбку.) – Твой любимый брат меньше всего заинтересован в огласке, особенно когда дело касается наших с ним отношений.
Франческа тяжело и прерывисто задышала.
– Ты дьявольски уверен в себе.
– Да, в некоторых вещах я уверен. Если бы у меня не было уверенности, я не стал бы предпринимать эти шаги.
– Шаги? – Ее грлос упал до угрожающего шепота. – Ты так называешь этот фарс?
– Тебе будут созданы все условия, Франческа.
– Все, кроме свободы?
Она хотела, чтобы ее слова прозвучали сердито. А получилось – испуганно. Лицо Макса немного смягчилось.
– Ты боишься? – спросил он.
– Нет, – быстро ответила она. Слишком быстро. Даже сама поняла, что ей не удалось скрыть правду.
Он медленно подошел к ней.
– Не надо, – тихо произнес он. Франческа сглотнула.
– Я сказала, не боюсь.
Тем не менее ей было страшно. Сердце колотилось, как у перепуганного кролика. Несколько мгновений он молча смотрел на нее, затем, протянув руку, отвел ей волосы с лица.
– Ты в безопасности, cara. Обещаю тебе.
Она недоверчиво оглядела Донелли. Как он может давать такие обещания после того, что сделал с ней? Неужели он думает, что она настолько глупа? Или он считает, что она поддалась его чарам и поверит в любую чушь?
Слезы подступили к горлу, но она сдержала их.
– Ты что, серьезно думаешь, что я поверю тебе? – прерывающимся голосом прошептала она. Подумать только, она добровольно плюхнулась в объятия этого человека, надо же быть такой дурой! – Я не поверю тебе, если даже ты мне скажешь, что солнце встает на востоке.
– Франческа, выслушай меня.
– Нет, – она отвела его протянутую руку. – Я больше не стану тебя слушать. И никогда не поверю тебе.
– Франческа, – он взял ее лицо в свои ладони и заглянул ей в глаза, – я не причиню тебе зла. Поверь мне.
– Да? Тогда почему ты похитил меня? Макс помолчал.
– На то были причины, – наконец сказал он.
– Я просто хочу, чтоб ты знал, как я тебя ненавижу, – бросила она. – Ты обманщик и вор. Мой сводный брат был прав.
– Перестань. Ты сама не знаешь, что говоришь. Она резко засмеялась.
– А как я должна называть своего похитителя, Макс? Принцем благородным?
– Ты же ничего обо мне не знаешь, Франческа.
– Да нет, знаю. И более чем достаточно. – Она высвободилась из его рук и, тяжело дыша, отступила назад. – Например, я знаю, что зря называла тебя варваром, – ее глаза угрожающе блеснули. – Варвары по крайней мере придерживаются каких-то своих законов, – злые слезы брызнули у нее из глаз, и она быстро смахнула их, проведя рукой по лицу, – а ты животное. Дикарь, живущий по своим правилам, которому наплевать на всех. – Она вскрикнула, потому что он сильно сжал ей плечи.
– Хватит, – тихо произнес он. – Замолчи, иначе ты пожалеешь.
От страха у нее упало сердце, но остановиться она уже не могла.
– Чарлз хорошо тебя знал. Макс зловеще улыбнулся:
– Ну, конечно. Твой драгоценный братец, я уверен, такого же высокого мнения обо мне, как и я о нем.
– Он сказал, что ты терпеть не можешь проигрывать. Вот почему ты его так ненавидишь.
Макс помрачнел.
– Он тебе так сказал?
– Чарлз тебе ничего не сделал. Это ты обокрал нас.
Донелли еще больше нахмурился.
– Нас, – тихо повторил он. – Да. Какой же я дурак, cara. Иногда я забываю, что вы с ним партнеры. Хорошо, что ты – напоминаешь мне.
Франческа глубоко вздохнула. Она постоянно говорит ему одни неприятности, подумала она, глядя на его потемневшее лицо. Наверное, следовало бы попридержать свою злость и попытаться выйти из этой ситуации мирным способом.
– Послушай, – осторожно начала она. – Почему бы нам просто не позабыть обо всем этом? Ты можешь высадить меня где-нибудь на берегу, не обязательно в Монако, а я никому не скажу о том, что произошло. Я просто…
– Ты “просто” будешь делать то, что тебе говорят, – холодно заявил он. – Поняла?
– Макс, послушай. Я… Он покачал головой.
– Ты поняла?
Его ледяной голос вдребезги разбил все ее добрые намерения.
– А если нет? – Сердце упало, но она нашла в себе смелость посмотреть ему прямо в глаза. – Что тогда? Побьешь меня? Свяжешь? Или выкинешь за борт?
Он холодно усмехнулся.
– Первые два варианта вполне возможны, – негромко сказал он и скользнул взглядом по ее лицу, задержавшись на губах. – Расслабься, cara. Я люблю простые развлечения, но могу придумать и что-нибудь покруче, чтобы сладить с норовистой девушкой.
Кровь отхлынула от лица Франчески. Некоторое время Макс смотрел на нее, потом наконец с преувеличенной осторожностью убрал свои руки и отступил назад.
– Пока же предлагаю тебе пойти в свою каюту и немного отдохнуть. Мария принесет тебе легкий ленч.
– Я не хочу есть.
– Дело хозяйское, – с безразличным видом пожал он плечами. – Я пришлю ее за тобой, когда мы доберемся.
– Я не хочу есть и не хочу отдыхать. – Она повернулась, готовая уйти. – И ничего не возьму от тебя и твоих проклятых слуг! – громко крикнула она, видя, что он открыл дверь каюты. – Ты слышишь меня? – голос ее зазвенел. – Макс, черт тебя побери…
Дверь захлопнулась. Франческа осталась в коридоре одна. Ее буквально колотило. Зачем ему весь этот спектакль? Заявил, что хочет ее! Да разве это возможно? Он прав, говоря, что мог бы овладеть ею прошлой ночью. Самое ужасное заключается в том, что каждый раз, как только он дотрагивается до нее, его внутренний огонь передается ей и она вспыхивает будто спичка. Но такой человек, как Максимиллиан Донелли, не стал бы красть женщину ради того, чтобы соблазнить ее. В этом просто нет необходимости. Кроме того, что бы он ни говорил о верности своей команды, если его поймают, наказание будет самым суровым.