Он повернулся и встретился взглядом с Даной. И внезапно ему показалось, что он вновь держит ее в своих объятиях. Лицо Даны вспыхнуло. Было видно, что она думает о том же.
– Мисс Андерсон, почему бы вам не проводить всех в ресторан, пока я зайду к администратору? Уверен, он без труда сумеет зарезервировать для Синтии и Артура номера в другом отеле.
– Вот как, – тихо произнесла Синтия. – Значит… значит, я буду не с тобой, Гриффин?
– Нет, Синтия, – мягко проговорил он, потрепав ее по щеке. – Прости, но это невозможно.
Прекрасно, значит, Маккенна не хочет спать вместе с Синтией.
Что ж, она тоже не собирается делить постель с Артуром. И что это вдруг взбрело ему в голову? Прилетает без предупреждения. Ясно дает понять, что желает провести ночь в ее комнате. Дана недоуменно нахмурилась. Даже будь у нее отдельный номер, все равно она бы этого не допустила. Не настолько они пока еще близки. Знакомы-то всего несколько месяцев.
А с Гриффином Маккенной ты знакома всего пару недель – и тем не менее едва не оказалась в его постели, возразила она себе самой. Не появись вдруг Артур и Синтия…
Но они появились. И это хорошо. Ночь с Маккенной могла обернуться для нее грандиозной катастрофой. Она могла потерять должность…
Она могла потерять гораздо больше, чем должность.
Все-таки Синтия появилась как раз вовремя.
А главное – Гриффин не собирается делить с ней постель.
Дана прикусила губу. Такое испытание было бы ей не под силу: пролежать всю ночь не смыкая глаз, думая лишь о том, что Гриффин предается любви с другой женщиной, прикасается к ней, целует ее, дарит ей ласки, которые были предназначены ей, Дане.
Позвал бы он Синтию, будь у него отдельный номер?
Наверняка позвал бы. Ведь Синтия…
И все же кто она ему? Уж точно не невеста. Такие слухи распространяются мгновенно. И не любовница. Слишком уж сдержанно она себя ведет.
Да кто же она, наконец?
Дана отложила свое меню. Синтия сидела рядом, склонив голову над своим. На ней был костюм нежно-персикового оттенка, в ушах – крохотные жемчужины и жемчужное ожерелье на шее. Спокойная, элегантная, безупречно воспитанная, она напоминала чистокровного пуделя.
– И как долго вы уже знакомы с мистером Маккенной? – жизнерадостным тоном спросила Дана.
– Всю жизнь, – с улыбкой подняла голову Синтия. – Наши матери – подруги. Мы вместе ходили в школу.
– Ах, вот как.
– Но мы учились в разных университетах. – Синтия рассмеялась. – Вообще-то Гриффин учился в нескольких университетах. Но я точно не знаю, в каких. – Ну, а вы с Артуром? Вы давно друг друга знаете?
– Несколько месяцев, – пожала плечами Дана.
– Уверена, свадьба не за горами, – с улыбкой отозвалась Синтия.
– Вообще-то он пока не делал мне предложение…
– Сделает, вот увидите. И вы непременно ответите “да”. Ведь именно об этом мечтают все девушки, правда? О мужчине, который окружил бы их заботой.
– Вот еще! – презрительно хмыкнула Дана. – Мне, например, этого не нужно.
– А вот я довольно старомодна. Да и Гриффин тоже. Мы оба думаем, что для любой женщины главное – муж.
Сердце замерло в груди у Даны. Так вот кто такая Синтия. Не возлюбленная. Не любовница. Даже не подруга. Она – нареченная супруга.
– Забавно, – Дана выдавила улыбку. – Уверена, вы будете счастливы вместе.
– Ну, Гриффин, как и ваш друг, пока не сделал мне предложение.
– Но скоро сделает.
– Так думает его мать.
Не просто Нареченная Супруга. Улыбка померкла на лице Даны. Нареченная Супруга, удостоившаяся Высочайшего Материнского Благословения.
Впрочем, неважно.
– Это чудесно! – весело прощебетала она.
– Хотелось бы только… – со вздохом начала Синтия.
– Чего именно?
Обе подняли головы. Это был Гриффин. У Даны перехватило дыхание. Как он красив! И он женится на Синтии Гудинг, которая будет беспрекословно повиноваться ему во всем, удовлетворять все его прихоти и в конце концов доконает его своим занудством…
– Чего бы тебе хотелось, Синтия? – повторил Гриффин, и Дана вскочила на ноги.
– Она хочет, чтобы Артур поторопился и мы бы наконец покончили с этим ужином. – И, виновато улыбнувшись, она бросилась на поиски Артура.
Или душевного покоя.
– Они хорошо смотрятся, правда, Гриффин?
Гриффин прищурился. Дана и Пижон танцевали вальс. Можно было поклясться, что этот Пижон раньше брал уроки танцев.
– Гриффин! – Синтия взяла его руку. – Тебе нравится, как они танцуют?
– Да. – Он притворно улыбнулся.
– И оркестр неплохо играет, правда?
– Да, – повторил он, не сводя глаз с танцующей пары.
– Гриффин, – Синтия придвинулась ближе, – мы с тобой так еще ни разу и не потанцевали.
– Может, попозже.
– Всего один та…
– Я не в настроении, Синтия. – Прости.
Черт, угрюмо подумал Гриффин, он ведет себя как бесчувственный эгоист. Но почему Синтия никогда не возражает ему? Почему не скажет: слушай, Маккенна, или ты перестанешь унижать меня, или больше меня не увидишь.
Потому что она – не Дана, только и всего.
Мысленно выругавшись, он снова взглянул на танцплощадку.
– Синтия! – Что?
На глазах у нее блестели едва сдерживаемые слезы. Гриффин погладил ее по щеке.
– Прости, Син.
– Ну что ты, все в порядке.
– Проклятье! Ведь я весь вечер обращался с тобой как невоспитанный хам.
– Не весь вечер. И потом, ты ведь так занят делами. Я все понимаю. Не стоило мне приезжать. – Она улыбнулась, но по щеке скатилась слеза. – Я просто хотела удивить тебя.
Гриффин со вздохом смахнул слезу с ее лица.
– Тебе это прекрасно удалось.
– Она и вправду прелестна, эта мисс Андерсон.
– Правда? А я даже не…
– И умная. Хотя немного странновата. Феминистка.
– Она очень независимая женщина, Синтия.
– Видел, как она держалась за столом? Села, не дожидаясь, пока Артур отодвинет ей стул, сама продиктовала официанту заказ, вместо того чтобы предоставить сделать это Артуру. В жизни ничего подобного не видела.
– Ну, Кокли возразил бы, если бы это его не устраивало.
– Мужчина не должен ничего говорить. Женщине следует быть женственной и предоставлять мужчине право решать.