— А как бы ты на это посмотрел?
— Доминик! — Арианна потянулась к ребенку и заключила его в объятья. — Джонатан, не бойся, что я выйду за кого-нибудь замуж. Я никогда…
— А почему бы и нет, мамочка? Ты ничего не знаешь ни о футболе, ни о регби.
— Милый, давай обсудим это в другой…
— Ты могла бы выйти за Дом… Дом…
— За Доминика, — пришел на помощь Доминик.
— За Доминика. Иногда я думаю, что неплохо было бы иметь отца, которого не так легко сбить с ног, как Джеффа.
Доминик фыркнул. Арианна бросила на него быстрый взгляд, потом спрятала лицо на груди ребенка.
— Джонатан, солнышко, — прошептала она, — сейчас не время…
— Это был действительно хороший удар!
О боже! В голосе ее сына звучало восхищение.
— Джонатан, — твердо сказала она, — немедленно прекрати.
— Всего один удар, — возбужденно продолжил мальчик, хлопнув в ладоши, — и бум! Джефф в нокауте.
Арианна попыталась его успокоить.
— Послушай, Джонатан.
— Джованни.
Она удивленно посмотрела на Доминика, который с заговорщическим видом переглядывался с ее сыном.
— Как ты его назвал?
— Джованни. Это Джонни по-итальянски.
— Я понимаю, что это значит. — Казалось, что крыльцо вот-вот уплывет у нее из-под ног. Арианна оперлась о перила. — Но его зовут Джонатан, а не Джонни. И вообще, Доминик, разве у тебя нет никаких важных дел в городе?
— Мне кажется, что он больше похож на Джованни, чем на Джонатана.
— Да, мам, я больше похож на Джованни, чем на Джонатана. — Он скорчил рожицу. — Как это называется? Прозвище?
— Si, — улыбнулся Доминик.
— Это тоже итальянское слово, правда?
— Правда, оно означает «да».
— Мне всегда хотелось иметь прозвище, но мама называет меня только Джонатан. — Ребенок посмотрел на Арианну с невинным видом. — Почему ты не могла придумать мне прозвище?
Арианна сдалась.
— Ты никогда об этом не просил, — сказала она и опустилась на верхнюю ступеньку. Что бы здесь ни происходило, ей, похоже, осталось только наблюдать.
— Как получилось, что ты поцеловал мою маму, Доминик?
Арианна покачала головой и закрыла лицо руками.
— Ну, мне нравится ее целовать, — сказал Доминик, опускаясь рядом и сажая мальчика себе на колени. — Она хорошенькая.
— И умная, — в голосе ребенка прозвучала гордость. — У нее большой магазин в Манхэттене. Ты знаешь, где находится Манхэттен?
— Да, — серьезно ответил Доминик, — знаю.
— Я один раз был там в парке.
— Ух ты!
— И в музее.
— Джонатан, — сказала Арианна, поднимаясь, — хватит. Попрощайся с синьором Боргезе и иди в дом.
— Я думал, что его зовут Доминик.
— Так и есть, — подтвердил тот. — «Синьор» означает «мистер», а Боргезе — моя фамилия.
— Ну надо же.
Ну надо же, подумала Арианна, чувствуя, что вот-вот у нее начнется истерика. Отец и сын говорят о спорте, именах и о ней как старые приятели.
Это был всего лишь плохой сон. Так оно и есть. Может быть, если она очень постарается, ей удастся проснуться.
— Доминик. — Она глубоко вздохнула. — Спасибо, что подождал. За то, что выслушал. Спасибо за понимание.
— Пожалуйста.
— Я не смела надеяться. — Арианна положила руку на голову сына. — Мне казалось, что мне потребуется больше времени, чтобы убедить тебя… ну, ты знаешь, о чем я говорю.
— Чтобы убедить меня ни с кем не делиться впечатлениями этого дня? — Он пожал плечами. — Тебе решать, когда раскрыть правду, не мне.
— Спасибо. Если ты подождешь, пока я отведу Джонатана в дом, я тебя провожу.
— Смотри не задерживайся.
— Ладно. — Она улыбнулась и расслабилась. В конце концов, Доминик Боргезе оказался не таким уж чудовищем. Конечно, он доставил ей несколько неприятных минут, даже часов, если уж на то пошло, но он явно понимал, что ему не следует рассказывать маркизе о ее внуке и о том, что он не может жениться на Арианне. — Я на этой же неделе поговорю с маркизой. Я полечу во Флоренцию и…
— Завтра же, — сказал Доминик.
— Извини? — переспросила Арианна.
— Я сказал, что ты отправишься во Флоренцию завтра же. Мой самолет уже улетел, но я уверен, что мы сможем заказать билеты на какой-нибудь рейс. — Он взглянул на Джонатана и улыбнулся. — Ты когда-нибудь бывал в Италии, Джованни?
— Его зовут Джонатан, — резко сказала Арианна. Она сделала шаг назад, крепко прижимая к себе ребенка. — О чем ты говоришь? Он не поедет в Италию. Так же как и я.
Ее глаза встретили его взгляд. Он улыбался, но в его улыбке читалась несокрушимая решимость, от которой у Арианны побежали мурашки по коже.
— Я согласился оставить за тобой право выбрать время, когда рассказать маркизе то, что она должна знать. Что касается всего остального… Ты знаешь, что мне от тебя нужно, Арианна.
Она лишилась дара речи.
— Ты же не хочешь сказать… Ты же не думаешь…
— Ты догадалась, что я имею в виду.
— Нет! Я никогда…
— Думай, прежде чем говорить, cara. На карту поставлено многое. Состояние твоей бабушки. Будущее фирмы. — Он выдержал театральную паузу. — Твоя тайна.
— Но ты сказал, что не…
— Джонатан, почему бы тебе не пойти в дом? Посмотри, не осталось ли у нас немного попкорна. Я скоро приду и…
— Мамочка, — настойчиво заговорил Джонатан. — Кто та леди?
— Какая еще… — Она оглянулась. Из ее груди вырвался непроизвольный стон. — О боже, нет, только не это!
Доминик проследил за ее взглядом. К ним приближалась маркиза, прокладывая себе дорогу среди зарослей травы и тяжело опираясь на палку. В нескольких шагах за ней следовал водитель Доминика, выглядевший несколько обескураженным.
Рука Доминика обвила талию Арианны, другой рукой он притянул к себе Джонатана. Он чувствовал, как она дрожит. Он сильнее прижал ее к себе, не отпуская при этом ребенка.
— Маркиза, — вежливо сказал он. — Какая приятная неожиданность!
— Ваш самолет на профилактическом ремонте, синьор Боргезе. Что-то там с двигателем, как сказал ваш пилот. Я уже съехала из гостиницы и оказалась чуть ли не на улице. Ни вас, ни внучки. Совершенно одна. И что мне оставалось делать? Я позвонила вам в номер, вас не оказалось, а ваш водитель решительно отказался предоставить мне какую-либо информацию о вашем местопребывании, пока я… — Глаза пожилой женщины стали круглыми от удивления. Казалось, она только сейчас заметила Джонатана. Ее лицо стало мертвенно-бледным. — Арианна? Что это за ребенок?