Доминик был слеп. Он всего лишь помог пробудить жизнь, дремавшую у нее внутри, но он никогда об этом не узнает. Он был и остается ее мужем, человеком, которого она не любила, не уважала, не желала…
Стол в столовой был накрыт. Всевозможная утварь с готовыми блюдами, прикрытыми крышками, дожидались своей очереди на сервировочном столике возле плиты.
Бог знает, что домоправительница думала о странном браке синьора Боргезе. Она приходила в семь утра, достаточно рано, чтобы увидеть, как Доминик выходит из своей комнаты, а Арианна с Джонатаном появляются из комнаты для гостей. Увидев этот утренний церемониал впервые, она, казалось, была изумлена до глубины души. Арианна была достаточно осведомлена о нравах, царивших в итальянском высшем обществе, и знала, что раздельные спальни не были чем-то из ряда вон выходящим, но раздельные спальни у молодоженов…
Домоправительница, наверно, считает ее сумасшедшей. Что ж, возможно, она недалека от истины.
Арианна открыла кран на кухне и вымыла стакан.
Какая женщина в здравом рассудке позволит себе оказаться в такой ситуации?
Кому-то Доминик мог показаться рыцарем в сияющих доспехах, предлагающим свою руку и состояние, чтобы спасти бабушку прекрасной дамы от неминуемого разорения. И кого он надеялся этим обмануть?
Арианна поставила стакан в сушилку.
Он заявил, что собирается на ней жениться, еще до того, как на сцене появилась маркиза. Хотя ему и не нравилось, чтобы ему об этом напоминали. Очевидно, ему нравилось считать себя мучеником, приносящим в жертву свою независимость ради галантного жеста.
Правда же заключается в том, что он женился на ней, потому что сам так решил. Потому что он хотел ее. Хотя пока он не предпринял в этом направлении ни одной попытки. Ни одной…
Все эти ночи она спала в одиночестве. Спала? Как бы не так. Чаще всего она лежала с раскрытыми глазами, презирая его за то, что втянул ее в эту авантюру, презирая себя за то, что не может положить конец этому затянувшемуся кошмару… презирая себя за то, что она против воли желает его.
Арианна упала в мягкое кресло и закрыла лицо руками.
Правда была ужасна. Ей не хотелось себе в этом признаваться, но невозможно отрицать очевидное. Она ненавидела Доминика — и желала его. Она хотела его все эти бессонные ночи, лежа в своей пустой постели, глядя в потолок, вспоминая нежность его рук, вкус его губ.
Прошлой ночью ей показалось, что он наконец-то предпримет попытку. Она слышала скрип половиц, и у нее участилось сердцебиение. Она села в своей кровати, натянув одеяло до подбородка, глядя на дверь, ожидая, что вот-вот она распахнется, войдет Доминик, обнимет ее и положит конец ее мучениям, станет наконец ее настоящим мужем.
Но звуки шагов постепенно затихли, так же как и в предыдущие ночи. И Арианна проснулась наутро, как и раньше, презирая себя за то, что хочет его.
Ей казалось, что стены этого дома давят на нее. Арианна вскочила на ноги и поспешила к выходу.
Дверь внезапно распахнулась. На пороге стоял Доминик. Он выглядел словно дикарь, вырвавшийся на свободу.
— Арианна, — проговорил он, в одном слове выразив, чего он хочет и что он непременно получит.
— Доминик! — У нее перехватило дыхание, она начала всхлипывать. — Ты не можешь, я не…
Он склонился над ней, яростно поцеловал ее и стал с каким-то неистовством ласкать ее грудь, заставляя ее застонать от удовольствия. Волна непреодолимого желания охватила ее.
— Нет, — обессилено прошептала она, но все ее тело восторженно кричало — да! Она застонала и прижалась к нему. Да, да, именно этого она и хотела.
Доминик упал на кровать, все еще сжимая ее в объятьях, продолжая покрывать ее лицо поцелуями.
— Попроси меня, — прорычал он.
Она не могла, просто не могла сделать это, даже чувствуя, как наслаждение пронизывает каждую клеточку ее тела, понимая, что ее губы шепчут его имя.
— Скажи это, — повторил он, и она обвила его руками.
— Доминик, — прошептала она. — О, Доминик.
Где-то на улице завизжали тормоза машины.
Этот звук заставил Арианну вернуться к реальности.
Что она делает? Отдается ненавистному ей человеку? Нет, только не это.
Она отпрянула от Доминика. Начала вырываться, всхлипывая, ударила его. Он поймал ее запястья и прижал ее руки к кровати.
— Слишком поздно, — грубо сказал он. — Мы должны получить то, чего оба хотим.
— Ты заставил меня выйти за тебя. — Ее голос дрожал, но она не опустила глаза под его горящим взглядом. — Ты хочешь заставить меня заниматься с тобой сексом?
Она почувствовала, как напряглось его тело. Она ждала, боясь, что он не сможет, не захочет остановиться.
— К черту, — вдруг прорычал он, — пусть все катится к черту: и ты, и весь этот фарс с женитьбой.
Он встал и быстро вышел из комнаты. Арианна скорчилась на кровати, вздрогнув при звуке захлопнувшейся двери. Она встала с кровати… и увидела свое отражение в зеркале.
Волосы спутались, щеки пылали, губы опухли от поцелуев Доминика. Блузка была порвана и не прикрывала голую грудь, на которой остались красные пятна от прикосновения его небритых щек. У нее застучали зубы. Никогда бы не подумала, что он способен на такое… Никогда бы не подумала, что она способна…
Хлопнула парадная дверь, и Арианна вздохнула с облегчением. Доминик оставил ее в покое.
Она отвернулась от зеркала, скинула то, что осталось от ее блузки, и забросила в дальний угол. Достав другую блузку из гардероба, она надела ее.
Все, довольно. Она должна уйти от него. Так не может больше продолжаться, даже ради маркизы, даже ради того, чтобы сберечь тайну рождения Джонатана.
— Мам, ты где? — Джонатан вернулся и звал ее с улицы.
Она вскочила на ноги, пригладила волосы и выбежала на балкон.
Джонатан и Бруно улыбались ей, поедая мороженое. Мама Бруно стояла рядом.
Этот момент навсегда останется в памяти Арианны. Все последующие годы она будет помнить его. Улыбка Джины, перемазанные мороженым личики ребят, жаркий римский полдень.
Внезапный визг тормозов, ужасающий скрежет покореженного металла, отчаянный женский крик…
Главное, что она будет вспоминать, — это уверенность в том, что нечто ужасное случилось с ее мужем.
— Доминик? — прошептала она.
— Мамочка! — воскликнул Джонатан, смертельно побледнев.
Джина выронила мороженое.
Схватив мальчиков, она потащила их в дом.
Арианна бросилась обратно в комнату и, преодолев нескончаемо длинную лестницу, выскочила на улицу…
И увидела женщину, онемевшую от шока, с кричащим младенцем на руках.