Более чем возможным. Он был достижимым.
В тридцать три года у Лукаса Виейры было все.
Почти.
Он подскочил от злости и принялся мерить шагами кабинет.
Это несвойственное ему проявление гнева — плохой знак, ведь контроль над собственными эмоциями являлся одной из составляющих успеха.
В данный момент Лукас чувствовал себя на грани нервного срыва.
Он может упустить контракт на покупку корпорации Леонида Ростова стоимостью двадцать миллиардов долларов.
Несколько месяцев назад, когда Лукас услышал, что Ростов собирается приехать в Нью-Йорк, он пошел на риск. Он не отправлял Ростову писем с предложениями и не звонил в его московский офис. Вместо этого он послал Ростову ящик гаванских сигар, потому что на всех фотографиях этот русский позировал с сигарой в зубах, и свою визитную карточку. На обратной стороне визитки он написал: «Обед в Нью-Йорке в следующую субботу в 20.00 в „Палас-отеле“».
Ростов проглотил наживку.
Они неторопливо пообедали в приватной комнате. Никаких разговоров о делах. Лукас понимал, что Ростов приценивается к нему. Гость ел с большим аппетитом и пил с таким же усердием, Лукас же едва притронулся к блюдам и очень мало пил. Под конец ужина Ростов похлопал Лукаса по спине и пригласил в Москву.
Последовали бесконечные перелеты туда-сюда и переговоры с помощью переводчиков. Английскому Ростова доверять не приходилось, а у Лукаса знание русского ограничивалось словами «здравствуйте» и «до свидания».
Теперь Ростов опять приехал с визитом в Нью-Йорк.
— Лук-ас, еще один ужин, одна бутылка водки — и я сделаю тебя счастливым человеком.
Только возникла одна проблема.
Ростов приехал с женой.
Илана Ростова присоединилась к ним во время последнего визита Лукаса в Москву. У нее была красивая внешность: тут, наверняка не обошлось без вмешательства пластического хирурга. С ее ушей, подобно люстрам Большого театра, свисали бриллианты. Ее окутывало облако удушливых духов. Илана свободно разговаривала на английском и в тот вечер переводила для мужа.
А ее рука, скрытая тяжелой накрахмаленной скатертью, лежала на колене Лукаса.
Каким-то образом Лукас умудрился сделать так, чтобы никто ничего не заметил, ни переводчик, которого он нанял, ни сам Ростов. Только он и Илана знали, что происходит. Ему едва удалось спасти свою честь, не говоря уже обо всем остальном.
И сегодня вечером Ростов придет с ней.
«Никаких переводчиков, — решительно заявил он. — Переводчики работают на спецслужбы. Конечно, вы можете привести с собой женщину. Но что касается переговоров, моя Илана обо всем позаботится».
Лукас едва не рассмеялся. Теперь он мог смеяться, так как у него был козырь про запас.
Ее звали Эллин Янсон. Эллин родилась в Финляндии и свободно говорила по-русски. Она была моделью и любовницей Лукаса. В этот вечер она играла бы роль и его девушки, и переводчика.
И его защиты от Иланы Ростовой.
Все тогда казалось проще некуда. Ему следовало знать, что жизнь никогда не бывает простой, и сегодняшний день это подтвердил.
— Мистер Виейра?
Лукас обернулся. Его временная помощница нервно улыбалась, стоя в дверях. Она была совсем молоденькая и делала отвратительный кофе, но хуже всего было то, что, несмотря на все его усилия, чтобы она чувствовала себя комфортно, девушка продолжала испытывать страх по отношению к нему. И сейчас она выглядела так, как будто могла упасть от одного дуновения ветра.
«Что ж, это правильно», — мрачно подумал Лукас. Он ведь приказал не беспокоить его.
— Что случилось, Дениз?
— Элис, мистер Виейра, — дрожащим голосом ответила его помощница. — Я стучала, но вы… Звонил мистер Ростов. Я сказала, что вы заняты. Он попросил передать, что он и миссис Ростова могут немного опоздать на встречу и…
Дениз замолчала.
— Вы передали это мне, — сурово произнес Лукас. — Что-нибудь еще?
— Просто я хотела спросить, нужно ли позвонить в ресторан и… и сказать, что на обед придет только три человека.
Дерьмо! Это просто что-то невероятное. Неужели весь мир знает, что произошло?
— Я вас об этом просил?
— Нет, сэр. Просто я подумала…
— Не думайте. Делайте то, что вам велят.
Лицо Дениз пошло красными пятнами. Черт. Нужно взять себя в руки.
— Дениз, извините за резкость.
— Элис, — дрожащим голосом поправила его помощница. — Вы не должны извиняться. Просто я… хотела сказать, что знаю, как вы расстроены…
— Я не расстроен, — возразил Лукас, выдавив из себя улыбку точно так же, как делал это в детстве. — С чего бы мне расстраиваться?
— Ну… мисс Янсон… когда она была недавно здесь, — еще больше занервничала Элис. — Мистер Гордон стоял у моего стола. И мы ничего не могли сделать, то есть я не смогла остановить мисс Янсон, и когда она вошла к вам в кабинет…
— Прекрасно, — сквозь зубы процедил Лукас. — Дело не обошлось без свидетелей. — Он попытался улыбнуться. — А что насчет остальных этажей? Там тоже все слышали?
— Не знаю, мистер Виейра. Я могу поспрашивать, если это то, что вы…
— Я хочу, чтобы вы никогда больше об этом не упоминали. Ясно?
Элис кивнула.
«Не забыть, — мрачно подумал Лукас. — Когда она вернется из отпуска, предложить ей увеличение зарплаты в четыре раза, если она поклянется никогда не оставлять свое место за столом, если только не умрет, заболеет или, боже упаси, выйдет замуж».
— Все понятно, я просто хотела, чтобы вы знали, мне очень жаль, что вы и мисс Янсон…
— Возвращайтесь на свое место! — гаркнул Лукас. — И не беспокойте меня опять, если не хотите остаться без работы. Все понятно?
Судя по всему, она поняла. Дениз, Элис, или как ее там, выскользнула, закрыв за собой дверь. Лукас еще какое-то время стоял, уставившись в пустоту, а затем рухнул в свое кресло и уставился в потолок.
Прекрасно. Через несколько часов он встречается с человеком, который не знает английский, а его жена только и норовит залезть к Лукасу в штаны. У него нет переводчика, а его личная жизнь стала темой обсуждения среди подчиненных.
А разве могло быть по-другому?
Эллин ворвалась в его кабинет, швырнув на стол фотографию и потребовав объяснить, кто эта тупая блондинка. Это фото появилось в Интернете, на каком-то сайте сплетен. Одного взгляда на фото было достаточно, чтобы Лукас понял, что перед ним искусно сделанный фотошоп. Текст гласил, что какая-то актриса буквально висела на нем.
Он с улыбкой посмотрел на Эллин, собираясь объяснить ей, что к чему. Но, встретив ее ледяной взгляд, он вдруг разозлился.