А возможно, дело все-таки в Борщевском. Не случайно ведь, что в Симферополе тоже провалы. Хотя там небось такие же пентюхи в комитете собрались. Но не понравился товарищу Макару Антон Борщевский, с первого взгляда не понравился. Слишком высовывается, много на себе берет. Всех поучает, рвется руководить. А руководитель в подполье может быть только один, иначе люди запутаются кого слушать. И разговаривать с людьми нужно неторопливо, веско, чтобы каждое слово доходило. Можно и повторить одно и то же, лучше усвоится. Народ, он, конечно, малограмотный, поэтому нечего перед ним много распространяться, а нужно главное втолковывать. А Борщевский этот все суетился, много слов мудреных говорил, простому человеку и не понять. Одно слово – бывший эсер, ненадежный товарищ, правильно с ним поступили. Революция все спишет… Тем более что он, Макар, сам не убивал. Да дело и не в этом, потому что потом, когда большевики займут Крым, с победителей никто не спросит. Сейчас главное – победить. И выжить… А это уж как повезет, но и дураком не надо быть. Вот ему, товарищу Макару, привалила раз удача – в поезде совершенно случайно добыл он бриллианты. Это еще когда по заданию партии служил у белых прапорщиком. Владелица бриллиантов оказалась великой княжной, что инкогнито пробиралась в Крым. Не дрогнула у него рука, потому что очень нужны были деньги на покупку оружия. Но дальше удача покинула его, потому что вроде бы и передал он бриллианты с верным человеком, а пропали они начисто, как не было.
И пришлось искать новые пути и добывать оружие в Севастополе. Очень он не хотел этого делать, потому что ненадежно. Контрразведка так и шарит возле складов артиллерийских, знает, что подпольщики и партизаны без оружия существовать не могут. Выйдут на связь, найдут человека, кто сможет им с оружием посодействовать, - и бери их тепленькими... Так и вышло с их комитетом. Несомненно, из-за оружия они погорели. Тогда, значит, предатель - Салов? Возможно, но необязательно, его могли использовать втемную.
Начнем сначала. Всего было в комитете девять человек. Представители рабочих и воинских частей - не в счет, они не знали адреса явочной квартиры, их привел туда сопровождающий. К последнему заседанию в комитете осталось семеро, потому что Борщевского ликвидировали, а сапожника Парфенюка отправили от греха подальше в деревню. Из семерых убежать смог только он один, после посылал мальчишку к своему дому, тот узнал, что жену его забрали в контрразведку, правда выпустили через сутки, ничего не добившись. А потом выдали родственникам тела убитых: Семена Крюкова, Кипяченко и Антонины. А в тюрьме сидят двое наборщиков и Салов, ждут отправки в Джанкой и военно-полевого суда. А также представители гарнизонов и рабочих, кто уцелел.
Стало быть, предатель - кто-то из тех троих, кто в живых остался. Ну да это в данный момент не так важно, нужно набирать новых людей. Раз уж судьба спасла его на этот раз, то следует срочно организовывать не комитет, а подпольную группу для содействия убийству Слащова.
Но где взять преданных людей? Он пошевелился в темноте на неудобном жестком топчане. Вовсе не судьба спасла его от смерти и от тюрьмы в этот раз, а Тоня. Вот как преданна была девчонка, жизни своей не пожалела. Такие-то самые верные. В голове идеалы, вера в светлое будущее, и сами они не поймут, кого любят - героя-большевика или человека. Он умеет с такими девчонками обращаться. Главное - держать их на расстоянии, слова говорить правильные, чтобы слушала и все на свете забывала. Тогда у нее преданность великая. Упаси Бог только в постель такую уложить. Как бабой станет, так сразу у нее идеалы революционные из головы выветрятся, начнет ластиться да уют создавать. Хотя с Антониной трудно ему было сдержаться. Как посмотрит глазищами своими синими, аж дрожь пробирала. Не зря Анна, жена, так в прошлый раз на нее остервенилась.
Эх, к Анне бы сейчас! В баньку да на мягкую постель... Вот кто человек надежный. Ничего от нее контрразведка не добилась, ни словом мужу не повредила. Кремень баба!
По сложившейся уже привычке товарищ Макар встал до рассвета. Он почти не спал этой ночью, но лихорадочное возбуждение, владевшее им, заменяло кофе и наркотики. Он был бодр и готов действовать.
Осторожно приоткрыв дверь в закуток, где спал Корнеич, подпольщик взглянул на старика. Сторож устроился на сундуке, покрыв его полушубком и грудой строго тряпья. Выставив к потолку кадык и приоткрыв рот Корнеич спал, время от времени коротко всхрапывая. Редкие гнилые зубы делали спящего особенно отвратительным. Словно почувствовав на себе взгляд, старик пробормотал что-то невнятное, чмокнул мокрыми губами и закрыл рот. В горле у него противно булькнуло.
Товарищ Макар с ненавистью посмотрел на Корнеича. Предатель! Привел к себе контрразведчика и нисколько не чувствует своей вины, спит как убитый! Не лучше ли завершить это сходство? Пусть его сон станет еще крепче, станет вечным. То, что он предал Макара, - не так уж и важно, наверное, каждый сломался бы у них в контрразведке, но вот то, что старик видел их с Шаровым встречу, - это непростительно. Люди болтливы, люди ужасно болтливы. Старик расскажет кому-нибудь из знакомых, и по городу пойдут слухи, что товарищ Макар встречается с контрразведчиками, значит - он работает на контрразведку, он - провокатор... Это страшно, это несмываемый позор. Хуже того - если эти слухи дойдут до партизан, это будет означать смертный приговор для подпольщика... Нет, этого нельзя допустить. И потом, старик так отвратителен... этот его кадык, гнилые зубы, храп...
Словно подслушав мысли товарища Макара, Корнеич снова пошевелился и открыл рот. Подпольщик не вынес этого зрелища. Он схватил бритву и полоснул старика по горлу. Тело дернулось, Корнеич попытался приподняться, закричать. Глаза его открылись, но были совершенно бессмысленны. Темная поволока сна быстро сменялась белесой пленкой смерти. Широкий разрез на горле открылся, как второй рот - огромный, от уха до уха, отвратительно смеющийся рот балаганного паяца. Кровь хлынула из разреза, забила из него ритмичными толчками... и очень быстро иссякла: сердце остановилось и не гнало больше кровь по сосудам.
Последняя судорога пробежала по телу старика, и он вытянулся на сундуке. Как будто снова заснул. Если не смотреть на страшную рану, лицо его могло показаться спокойным.
Товарищ Макар оглянулся: ему показалось, что кто-то смотрит в затылок, но это был всего лишь темный лик Николая Угодника на старой иконе. Злобно сплюнув, подпольщик последний раз покосился на мертвого старика, быстро собрал свои немногочисленные вещи и вышел из сторожки. Никто не видел его ни вечером, когда он пришел сюда, ни сейчас, когда он уходил.
Только Шаров, контрразведчик... но он не в счет, он сам не заинтересован в свидетелях. Товарищ Макар быстро шагал по пустырю. Светало.
После разговора с Шаровым на душе у товарища Макара стало спокойнее, он стал меньше бояться, смекнув, что пока он Шарову нужен, тот сумеет его прикрыть от сотрудников контрразведки. Что будет дальше - товарищ Макар догадывался. Если убийство генерала Слащова удастся, то Шаров постарается как можно скорее избавиться от товарища Макара, он будет нежелательным свидетелем. На этот случай подпольщик разработает свой собственный план спасения. А вот если убийство Слащова не удастся, то неприятности ожидают обоих. Значит, нужно сделать так, чтобы оно удалось.