– Интересные тут места, – сказал Казак.
– Ха! Ты еще мало видел. Тут, под Москвой, еще и не такое строят. Будет время – могу показать. Один придурок себе хату построил – маленький Кремль! В натуре, тебе говорю. Но самое-то смешное – многие эти самые терема так и стоят пустые. Девяносто восьмой год помнишь, дефолт этот гребаный? Много народу на этом круто попало. У нас целые поселки стояли пустые – были уже построенные дома, были и недостроенные.
– Под Питером тоже были, – сказал Чемодан, – только у вас размах покруче.
– Я о том и базарю. Вот этот дом – из той же оперы. Хотел какой-то лох, вишь ли, замок с рыцарями замутить. Но пришел, значит, амбец, и не до рыцарей и замков ему стало. Ну, а наши по дешевке его и прикупили. Пусть будет. Запас не тяготит – верно я говорю? Правда, не очень понятно, что с ним делать. Продать или там сдать кому-то – так покупатели как посмотрят на эти рыцарские навороты, сразу у них пропадает охота бабло в такое вкладывать. Вот и используем для всяких разных дел…
– А если это типа замок, то тут и подвал пыточный должен быть? – спросил Казак. – Как это во всяких фильмах показывают.
– Гы. Не додумались. А вообще-то мысль интересная. Надо и в самом деле соорудить. А то, я смотрю, жизнь как-то косяком идти начала. Все какие-то непонятки возникают. Вот эти-то кто были, можете сказать? Нам так сурово велели вам во всем помогать, что чую – дело серьезное.
– Сказать-то можем, только сами до конца не врубились. Но дело и в самом деле гнусно пахнет. Ломится кто-то в систему. Чужой. И серьезно так ломится. У нас в Карелии такое уже было. Едва отбились. Вот мы и пытаемся понять – кто это такие и с чем их едят, – пояснил Казак.
– Вот, блин. С одной стороны – менты с гебистами теснят, с другой – какие-то новые. Я ж говорю, косяки сплошные пошли. Ну, да ладно. Давайте накатим, что ли? Время до рассвета еще имеется.
* * *
Утром Казак и Чемодан вышли во двор. При свете стало видно, что участок выглядел не то что запущенным – просто тут никаких работ по благоустройству и не начинали. Выбросили строительный мусор, и все дела. Дом казался и в самом деле чудовищным. Травкой его несостоявшийся хозяин баловался, что ли? Три кирпичных этажа с маленькими башенками по краям – и одной большой четырехэтажной башней. Все окна узкие – какие и делали в настоящих замках. В общем, понятно, почему желающих приобрести это архитектурное извращение не находилось.
Наконец Чемодан открыл фургон. Внутренность оказалась примерно на треть забита белыми картонными коробками с какой-то пестрой эмблемой и надписью на незнакомом языке. Испанском, наверное.
– Зови братанов, будем вытаскивать эту халабуду.
Усилиями всей компании «газель» разгрузили очень быстро. После чего москвичи снова ушли к телевизору, а Казак и Чемодан остались размышлять над грудой груза. Больше внутри фургона ничего не было. Для верности внимательно осмотрели кабину, даже подняли сиденья. Но все было чисто.
– Что ж, займемся нудным делом. Сейчас я за ножом схожу – и приступим, – подвел итог Казак.
Впрочем, для начала он внимательно осмотрел каждую коробку – не имеется ли каких-либо пометок. Но все они оказались абсолютно одинаковыми. Оставалось – начинать тупо их потрошить.
В коробках обнаружились темные бутылочки затейливой формы, с какой-то жидкостью. На бутылочки были наклеены красивые яркие этикетки с разными испанскими словами, к каждой было присобачено нечто вроде сложенной гармошкой маленькой книжки.
– О! Тут по-нашему изложено.
Чемодан отодрал одну из книжек.
– Так… Целебный напиток… Разработан по уникальным технологиям, сочетающим древние рецепты индейцев племени… С современными разработками. Помогает при… В общем, лажа рекламная. Знаем, видали. Излечивает похмелье, понос, триппер и удар топором по голове. – Валера свернул пробку и понюхал. – Спиртом, вроде, не пахнет. А пахнет чем-то непонятным. Я бы такое лакать не стал.
– И не пробуй! Мы же не знаем, что там налито. Так что дегустацию отложим.
– Да я и не собирался. Ну, поехали дальше…
Скорбный труд никаких особых результатов не принес. Во всех коробках были только все те же самые бутылочки.
– Сдается мне, что мы вытянули пустышку, – подвел итог Казак. – Правда, есть вероятность, что в этом напитке есть что-то интересное. Так что пару ящиков захватим и отдадим на анализ. Для верности. Хотя мне кажется, что ничего там особенного не обнаружат. В общем, полный ноль. Никаких дополнительных грузов не везли, а сам груз – обычная лабуда для дураков. Блин, но ведь они же создали сеть распространения! Зачем? Бизнес для прикрытия? Слишком сложно. Если уж с латиносами какие-то дела мутили – могли тем же самым перуанским вином торговать. Привез, распихал по магазинам – и все дела. Да и в особой прибыльности этого сетевого маркетинга я сильно сомневаюсь.
– Дело ясное, что дело темное, – согласился Чемодан. – Ладно, грузим пару коробок, прощаемся с братвой и двигаем в нашу дорогую столицу. Кстати, узнать надо – в каком направлении она находится.
* * *
Они быстро договорились с московскими ребятами о химическом анализе – и успели на «Аврору». Так что к вечеру Казак уже перешагнул порог хаты. Алена выглядела очень загадочно.
– Я тут время не теряла, кое-что интересное обнаружила. И возникла у меня одна веселая мысль… Но проясним это завтра. А обнаружила я вот что. Я отнесла трофейный ноутбук для растерзания в наше агентство. Мы ведь все равно по-немецки не шарим. Да и компьютерщики из нас те еще. Могли что-то существенное пропустить или не заметить.
– Ладно, не оправдывайся, все правильно сделала. Кто лучше твоих ребят умеет работать с информацией. И что?
– Вот что. Тексты все просмотреть не успели. Но Серега, есть у нас один такой, сделал то, про что мы позабыли. Он открыл «Аутлук». Ну, программу, которая занимается электронной почтой. И обнаружил там среди отправленных писем очень даже интересные. Как сказал Серега, все они – на стационарный германский почтовый ящик.
– Стационарный – это как?
– Ну, большинство популярных почтовых программ, в которых у людей ящики, не привязаны к какой-то конкретной машине. Они существуют где-то там, на серверах. То есть, ты откуда угодно можешь в них войти, если знаешь пароль. И есть ящики, которые привязаны к совершенно конкретному адресу.
– То есть его можно выпасти.
– Теоретически, да. Но ты ж не попрешься в Германию, чтобы трясти тамошних провайдеров? Там это могут не понять. Но дело не в том. Содержание весьма интересно. Это переписка с неким герром Шоеном. Судя по содержанию писем, этот Шоен – специалист по живописи. Я позвонила нашему реставратору, он подтвердил: Генрих Шоен – видный эксперт. Не самый авторитетный, но, в общем, серьезный. Так вот, письма к нему очень странные. Стаценко его постоянно торопит – дескать, нужно поскорее выдать заключение.