Но боец пришел в себя очень быстро. На его лице прибавилось немного крови от прокушенного языка, и помимо воли из слезотоков выступила влага. Это был не плач, а банальная реакция организма, такая же, как после зевоты или мгновенная бледность лица перед откровенным поступком. Двадцативосьмилетний паренек сдаваться или молить о пощаде даже и не думал. А это уже не реакция, это воля…
Стычка продолжалась. Впрочем, парень сам снял все вопросы дальнейшего поведения своего противника. Боксер из него весь вышел, остался простой мужик, которого жажда жизни пинает под зад и торопит совершать ошибки. Быстро наклонившись, он схватил валяющийся в пыли метровый обрезок арматуры и, не долго думая, стал совершать движения бейсболиста, выбивающего мяч в поле. Второе, третье, четвертое…
Мартынову оставалось лишь дождаться момента, когда тот увлечется…
На очередном взмахе он поймал паренька на противоходе и с силой впечатал кулак в его переносицу. Это удар не для тех, кто ловит фортуну за фалды на первенстве России. Это удар, разящий неудачников. Металлический прут, описав полукруг, упал в кусты и исчез из поля зрения.
Мартынов этого не заметил. Он видел перед собой лишь злое, окровавленное лицо негодяя, который избивал его женщину. Женщину, которую ему так и не удалось увидеть после того, как она призналась в том, что любит.
И боксер вышел из Мартынова так же, как вышел из бойца Гулько. Последний уже почти потерял сознание от ударов, похожих на заводской молот, и отступал шаг за шагом уже в глубоком нокауте. Упасть ему не давали лишь новые удары.
Наверное, так должно было закончиться в любом случае. Не было рядом ни Вайса, ни Флеммера, которые в подобных ситуациях всегда орали, охлаждая пыл Мартынова, и этого оказывалось достаточно, чтобы остановиться.
Встав на колени над поверженным врагом, он отвел руку, собираясь обрушить ее в последний раз на его переносицу. Мартынов знал, что за этим последует. Сломанные кости носа вонзятся в мозг, и грузное тело, зайдясь в агонии, через минуту затихнет.
Время шло, а он смотрел на хлюпающие кровью губы бандита. Оставалось нанести один-единственный удар, но… он не мог его сделать. Не боялся, что на плечах повиснет труп, нет. Ему просто не хотелось убивать. Тот, что жил в нем прежде, вышел весь без остатка.
Отвернувшись, Мартынов прищурился и полез в карман брюк за сигаретами. А вот теперь стоило подумать, что делать с этим шашлыком…
Живой бандит-вещественное доказательство, ибо Метлицкому, который уже наверняка нервничает, ничего не стоит «расколоть» людей Гула на предмет того, кто и куда возил избитого боксера в половине четвертого двадцать шестого июля. И самое главное – к кому и зачем.
Таких вещдоков за своей спиной Мартынов не оставлял никогда.
Выплюнув до середины выкуренную сигарету, он поволок тяжело дышащее тело к машине. Между ног полутрупа, словно дорожная разметка, оставалась линия, запрещающая на всем протяжении поворот налево или разворот. Кровь высохнет, это не вопрос, она впоследствии может высохнуть и в салоне, однако повторять глупость героев «Криминального чтива» Мартынов не собирался. Столько крови не отмыть даже брандспойтом при помощи опытного «чистильщика»…
Закинув неудачника в багажник «восьмерки», Андрей отмыл руки минералкой и быстро оделся. Поломанного человека, с которым так и не удалось до конца познакомиться, нельзя оставлять даже в радиусе пяти километров от этого места.
«Вонючка» в салоне, купленная в момент безделья во время тонирования стекол, произвела на Мартынова живительное действие. Вдыхая химический аромат ванили, он чувствовал, что даже кровь отходит от головы. Отходит, уступая место здравому смыслу. Времени думать уже не было. Быстро оглядев себя, он убедился в том, что никаких следов борьбы, за исключением рассеченной губы, на нем не видно, и резко взял с места.
Его остановили, когда он проехал семь километров от свалки. Из серебристой «Волги», умело замаскированной за придорожными кустами, выскочил молоденький лейтенант в форме нынешнего ГАИ, свистнул и коротко взмахнул палкой, фиксируя место последующей остановки.
– Я сегодня точно никуда не успею, – успокаивая вскипевший адреналин, пробормотал Мартынов.
Глянув в зеркало на лениво приближающегося офицера, он вспомнил, что не закрыл багажник своего «хетчбэка» на ключ. Вот смеху-то будет, если очухавшийся боец Гулько решит выбраться самостоятельно, причем именно в тот момент, когда гаишник займется проверкой документов Мартынова.
Потерев подбородок, он попытался найти правильное решение. Решение не приходило. Мозг лихорадочно предлагал абсолютно бесперспективные варианты: то сумасшедшую гонку по городу с караваном всего автопарка ГИБДД на хвосте, то безумную идею рукопашной схватки с двумя ее представителями, которая обязательно закончится автоматной очередью в упор, то вызывающую очевидные подозрения мгновенную дачу взятки.
В зеркале заднего вида показался и второй. Сержант, слава богу, не полковник, что затруднило бы задачу втрое. Вынув из кармана портмоне, Мартынов выбрался из-за руля.
– Здрасьте.
– Командир взвода ДПС Голубков. – Молоденький офицер, взмахнув палкой так, что едва не хлопнул ею Мартынова по лбу, вскинул к козырьку руку.
– Командир взвода… кого? – ловко уклонился от жезла Андрей Петрович, выворачивая наизнанку документы.
– Дорожно-патрульной службы, – пояснил лейтенант. – Будьте добры, пройдемте к машине.
– Конечно, конечно! – согласился американец, которому самому не хотелось стоять в двадцати сантиметрах от свистяще дышащего бандита Гулько.
Но удача опять изменила ему. Освобождая место на переднем сиденье Мартынову, сержант вышел и направился к «восьмерке». Андрей, пока лейтенант погружался в изучение документов, быстро осмотрелся. На заднем сиденье «Волги» лежал автомат. В крайнем случае, можно будет вырубить этого интеллигентного лейтенанта, шея которого торчит из воротника робы, как карандаш из стакана, а сержанта запугать очередью вверх и разоружить. Поняв, что в этом случае начнется то, что мозг подсказал в первую очередь, Мартынов снова почесал подбородок и поморщился. Сегодня утром он избежал задержания лишь благодаря Маше. А сейчас его «загонят» в считанные минуты.
– Классные машины, – похвалил Андрей милицейские средства передвижения. – Впереди в них еще ни разу не сидел.
Попытка рассредоточить внимание офицера милиции окончилась фиаско. Тот лишь кивнул, отвлечь его оказалось не простым делом. Ситуация стала осложняться, когда сержант наклонился к нижнему уровню багажника и довольно долгое время стоял буквой «Г» над регистрационным номером. Высмотрев что-то незаконное, за чем, собственно, к машине и подходил, он развернулся и пошел к «Волге».
– Нарушаем, гражданин водитель, – наконец-то «прорвало» интеллигентного, но не словоохотливого лейтенанта. – Скорость превышаем…
– Согласен, – не дав ему договорить, покаялся Мартынов. – Сколько стоит штраф?