– Конечно, – признался Андрей. – Все, закончили. Чтобы прийти к этому разговору, мне потребовалось девять дней, и я не намерен тратить ни минуты больше. Есть банк, связь с которым имею лишь я. Начнем с милиционера. Из сострадания к тяжелым условиям труда. Сегодня суббота, в выходные дни не работает ни один уважающий себя банк. А нам нужен уважающий, с выходом на международные финансовые операции. Поэтому в понедельник мы встречаемся с тобой на площади Труда в три часа дня и отправляемся в «Сибвнешторгбанк». Где эта площадь и где этот банк, я понятия не имею, но в понедельник знать буду. В этом заведении мы «откатаем» твои пальцы, и я факсом отправлю их в одному мне известный зарубежный банк с сопроводительным письмом. Тест «А» – результаты дактилоскопической экспертизы будут готовы уже через два часа. После этого мы еще раз «откатываем» вас, Роман Алексеевич, и отправляем по тому же адресу для проведения теста «Б». Если оба отождествления дадут положительный результат, я скажу, что делать дальше. Если нет, то во вторник мы встречаемся с товарищем, который сейчас закован в кандалы. И еще одна небольшая деталь…
Мартынов пожевал губами. Ему так не хотелось садиться в пахнущий ванилью салон и уходить с залитой запахом зелени поляны…
– Небольшая деталь… Все десять миллионов формально принадлежат одному из вас. Формально… Но по-человечески доля Артура Малькова составляет лишь тридцать процентов от этой суммы. Если же совсем по-человечески, то ему не принадлежит ни цента, ибо Виктор Мальков так и не вышел на ринг в Вегасе. Несмотря на это, человек, подписавший в семьдесят восьмом году договор с Мальковым, проявил чудеса порядочности и щедрости. Я знаю этого монстра почти семь лет, поэтому могу вас заверить, что это было сделано в состоянии старческого маразма. Впервые в жизни он проявил себя как человек… –
Андрей окинул взглядом собеседников. – Вы уже должны понять, почему я так расстилаюсь перед вами. К одному из вас отнеслись с известной долей меценатства, и я не вижу причин отвечать на сей поступок свинством. Три миллиона Артур Мальков забирает себе. Семь – в моем присутствии – отправляет на указанные мною же реквизиты.
– Мне кажется, он врет, – уверенно заявил Гулько. – Артуру принадлежат все десять, а этот аферист «метет пургу», чтобы отмести себе на счет две трети.
Мартынов прикурил последнюю сигарету, хотел уже было по привычке выбросить пачку туда, куда отмахнет рука, но вдруг остановился и сунул ее в карман. Если гроза случится, то это произойдет не позже чем через пять минут. Небо застлали свинцовые тучи, в воздухе пахло озоном.
– Вот что я вам скажу на всякий случай… – пыхнул дымком американец. – Мне плевать на то, что думает о сказанном мною каждый из вас. Я делаю свою работу, и за это мне платят довольно хорошие деньги. Америка – страна не для шуток. Видите ли, десять миллионов долларов – весьма солидная сумма. Если меня убьют, то здесь появится целая команда, и каждый из них, в отличие от меня, говорит очень мало, а стреляет и режет не задумываясь. Если вы не хотите, чтобы ваш город захлебнулся в крови вашей и ваших близких – а искать будут именно вас, и через ваших близких – не мешайте мне не только делать, но даже и думать. Больше не будем к этому возвращаться?
Они вернулись в гостиницу уже под проливным дождем и в полной темноте. Они были настолько усталыми, что сил хватило лишь на то, чтобы раздеться.
– Тебе больно? – спросил он.
– Уже нет.
– Повтори мне то, что сказала днем.
– Я люблю тебя…
Дождь барабанил по жестяному карнизу с такой силой, что казалось – еще мгновение, и карниз сорвется, с грохотом упадет на асфальт и понесется по задворкам, влекомый бурным потоком.
Пахло новыми простынями. Андрей на секунду закрыл глаза, и ему показалось, что он дома. И не было ничего, кроме этого запаха и тепла дорогого ему человека. Целуя его в щеку, она положила руку ему на грудь. Он гладил ее волосы, и оба они вели себя не как любовники, а как давно привыкшие в своей любви друг к другу люди.
Остаток выходного дня они с Машей провели в зоопарке. Когда он был там в последний раз?.. Андрей попытался вспомнить и вспомнил. Он был в зоопарке около тридцати лет назад. Его водила туда мать.
Клетки, клетки, клетки… Как человек может быть свободным, если он весь состоит из клеток?
– Какое животное у тебя самое любимое? – спросила Маша, которой подобный вопрос навеяла молодая львица, лежащая на каменной кладке.
– Выдра, – не задумываясь, ответил Мартынов.
– Выдра?! – она даже остановилась. – Почему?
– У нее не бывает плохого настроения. Быстро сходится с добрыми людьми и никогда не приблизится к негодяям. Она чует последних получше собаки. Остается лишь догадываться, как это у нее получается. Выдра верна человеку, если тот хоть раз угостил ее рыбой, она способна играть с ним в воде до беспамятства и никогда не предаст. Речная выдра – самое прелестное существо на свете, поверь мне.
– Господи, Мартынов… – прошептала Маша, – откуда ты это знаешь?
– В моем доме в Вегасе одна из комнат уставлена фотографиями, фигурками и мягкими игрушками выдр. Несколько десятков книг, посвященных выдрам, и еще я коллекционирую фильмы, рассказы и документальные съемки этих животных. Когда я осяду и обленюсь, я обязательно заведу себе пару выдр, чтобы они ловили мне рыбу.
На следующий день Мартынов, как и было оговорено, направился на встречу в банк. Совершив пару рывков по городу, быстро вычислив гангстерскую «наружку», он совершил по городу несколько этапов «Формулы-1», переехал мост и оказался на левом берегу города.
Проезжая мимо огромной огороженной территории, внутри которой теснилось с десяток зданий, Андрей увидел вывеску: «НГТУ». Не нужно много ума, чтобы понять, что речь идет не о таможенном управлении, а о техническом университете. Понимая, что в подобном вузе способны учиться лишь одаренные «ботаники», огорошить проблемой которых невозможно в принципе, американец подрулил к лавочке на аллее. На ее спинке, как и положено в России, сидели двое, уперев ноги в сиденье. Так используют лавку только русские. Несмотря на хорошую погоду и отсутствие войны, сидели они как-то удрученно, свесив головы к коленям.
– «А-а, – догадался Мартынов. – Это же сессия у нас сейчас! Сказывается ночная зубрежка».
– Пацаны! – крикнул он так, чтобы не было сомнений, к кому именно он обращается. – Алле, математики!
Один из «математиков», подняв на Мартынова мутный взгляд донельзя расширенных зрачков, вяло кивнул головой.
Приняв жест за готовность работать головой, Андрей тут же поинтересовался:
– Как найти площадь Труда?
– Как что?..
– Площадь Труда как найти, я спрашиваю! – уже догадываясь, в чем дело, с досадой прокричал Мартынов.
– Значит, площадь труда… Нужно длину труда умножить на ширину труда… – тыча пальцем в асфальт, заученно пробубнил сухими губами студент.