Марек засмеялся, и его братки тоже засмеялись. Козырь оскалился. Про себя подумал: э-э, пан, пьяного-то повязать большого ума не надо.
Таранов заворочался во сне, замычал, задергал скованными руками.
– Скоро проснется, – сказал Козырь.
– Помоги ему, Джек, – сказал Марек. Джек снял пиджак, закатал рукава сорочки и зачерпнул из бака ведро воды.
– Водные процедуры, – сказал он с сильным акцентом. Марек довольно рассмеялся.
Таранов вскочил, поскользнулся и упал. Над головой звучал смех… Иван ничего не понимал. В крови еще бродил алкоголь – чудовищная доза алкоголя… Опираясь на скованные руки, Иван сел. Джек тут же ловко надел на голову Таранова ведро и ударил по нему полешком. Ведро загудело.
Низкий, камертонный звук проникал прямо в голову. Глубоко, глубоко… наполнял ужасом. Таранов закричал, ведро усилило его крик, и новая мощная волна звука обрушилась на Ивана. Звук был чудовищным – как будто прямо над головой прошел стартующий истребитель.
Джек снова ударил полешком, а Марек с другой стороны – веником. Джек – полешком, а Марек – веником… Джек – полешком, Марек – веником… Таранов кричал.
– Вы же его убили, – сказал Козырь. Оглушенный Таранов лежал на полу баньки – беспомощный, мокрый и жалкий.
– Дышит, – сказал Марек. Он вытащил из внутреннего кармана пиджака плоскую флягу, отвернул колпачок и протянул флягу Козырю. Вор отрицательно покачал головой. Марек пожал плечами и сделал длинный глоток.
– Приведите в порядок эту падаль и начинайте работать, – сказал он, – а я пойду подышу воздухом… хороший здесь воздух. Пойдемте, пан Козырь, прогуляемся по берегу.
Козырь снова отрицательно покачал головой. Марек пожал плечами и вышел из баньки.
Марек стоял на берегу, засунув руки в карманы, и смотрел на синь озера. Он ощущал себя победителем. Сейчас Джек возьмется за этого гуся и выпотрошит его. Козырь трепался, что этот Пивовар крепкий мужик, с характером. Но это все ерунда… нет такого человека, которого нельзя сломать. Сломаем и этого. Максимум через час он сдаст товар… или людей, у которых товар сейчас… или бабки, если товар уже реализован.
А хорошо здесь! Ах, как здесь хорошо… тихо… Марек вытащил из кармана флягу, сделал глоток… Приехать бы сюда просто так, безо всякого дела, просто отдохнуть. Нет, некогда! Работаешь, как вол. Мотаешься туда-сюда по всей Европе, Интерпол на хвосте… Или завалят к чертовой матери, как Костлявого – пуля в затылок и – привет!
Сзади, из бани, донесся шум льющейся воды, звук затрещин и громкие голоса.
– Что вы орете? – обернулся Марек к двери бани.
– Так он же оглох на хер, – отозвался Джек.
С Тарановым работали часа полтора. Он твердил одно: нет больше товара вашего, я его сжег…
– Что ты несешь? – спросил Марек. – Что ты мелешь, Иван? Покажите мне идиота, который сожжет два мешка баксов?
Козырь хмуро бросил:
– Этот мог.
– Брось, пан Козырь, – поморщился Марек. – Это несерьезно. Ладно, тащите сюда стариков…
– Зря ты это, пан Марек, – сказал Козырь.
– Я сейчас делаю то, что должен был сделать ты, Козырь, – ответил Марек. – Я делаю твою работу, и не надо мне мешать. Тащите сюда стариков.
Джек и Руслан пошли к дому.
Джек и Руслан ушли, и Таранов решил: пора… если не использую этот момент, то второго может и не быть. Под лавкой у Ивана был спрятан АПС… патрон в патроннике. Если быстро повернуться направо и нырнуть под лавку… руки в наручниках, но это ерунда… все займет секунду, быки ушли, а эти двое – Марек и Козырь – на меня и не смотрят… должно получиться. Ну, на счет три: раз… два… три! Таранов, разворачиваясь всем телом, стремительно нырнул вниз, под лавку. Он выбросил вперед скованные руки – туда, где лежал АПС… он вытянулся в струну, до широкой рукоятки пистолета было всего двадцать сантиметров… десять… пальцы коснулись коричневых пластмассовых накладок рукоятки…
Марек стоял вполоборота к Ивану. Краешком глаза он уловил бросок Ивана… он еще ничего не понял, но остро, мгновенно осознал опасность. С разворота, по-футбольному как когда-то в молодости, когда он был нападающим в «Лодзи», он пробил в живот полуспрятавшегося под лавкой тела.
Иван уже охватил правой рукой рукоятку пистолета, большой палец привычно лег на предохранитель. … Боль была такой, что он разжал руки. Пистолет выпал с глухим стуком…
– Ну и ну, – покачал головой Марек, разглядывая АПС. – Езус Мария, пан Козырь… мы, считай, в двух шагах от смерти были.
Марек присел на корточки рядом с Иваном. Таранов – окровавленный, голый, лежал на мокром полу, стонал… по лицу тек пот.
– А ты не прост, пан Пивовар, – сказал Марек. – Больше-то у тебя никаких штучек там нет?
Марек брезгливо взял Таранова за руки, выволок на улицу. Заглянул под лавку… Вернувшись, бойцы привели с собой дядю Сашу и тетю Раю.
Следом бежал щенок. Увидев Таранова, тетя Рая заплакала. Дядя Саша – в рубашке и кальсонах, босой, с синяком на левой стороне лица – набычился, сказал зло:
– Вы что же творите, сволочи? Вы что же, суки, с человеком сделали?
– Сейчас, дед, за тебя возьмемся, – сказал Руслан. Козырь отвернулся, стал смотреть на озеро… Марек щипал себя за мочку уха.
– Отставить! – сказал вдруг Марек. – Отведите их обратно в дом.
«Мерс» и «чероки» летели по трассе обратно, в Москву. На заднем сиденье «чероки» сидел Руслан, рядом с ним привалился к стеклу Таранов. Он был без наручников, но безнадежно пьян – в него влили граммов семьсот самогону. В «мерсе» на заднем сиденье ехали Козырь и Марек. Между ними стояла сумка с долларами. От «лимона» Таранов успел отщипнуть совсем немного. Марек пересчитал пачки и остался доволен.
– Не верю я во всю эту хрень, – сказал Козырь. Вор, поляки и генерал Гаврюшенко сидели за столом в офисе некой фирмочки, которую крышевал генерал. В углу, на полу, сидел Таранов… он снова был в наручниках.
– Не верю я во всю эту хрень, – сказал Козырь.
– Я, признаться, тоже, – бросил генерал. Генерал был в штатском и сильно не в духе.
– Напрасно, господа, – ответил Марек. – Эти методы давно во всем мире используются весьма успешно. Клиент (Марек кивнул на Ивана) нам попался трудный, пыткой его не сломать… но технику обмануть невозможно.
Марек налил всем виски. Поляки и генерал выпили, Козырь только пригубил. Марек обернулся к Таранову:
– Выпьешь, Иван?
Таранов промолчал, а Джек сказал по-польски:
– Он еще от русского самогону не очухался. Отворилась дверь, и Руслан просунул голову:
– Привезли.
– Давай его сюда.