– Вам – это кому? – спросил Н. Г. Он уже начал кое-что понимать, но до сих пор не мог в это поверить.
– Патриотам нашей страны, Найджел… мы не стремимся афишировать себя, но нас не так уж мало. Наши люди работают в военной разведке, Генеральном штабе, в управлении спецопераций. Мы трезво смотрим на вещи и пользуемся поддержкой высшего политического руководства.
Линч снова крутанулся к инструменту и сыграл начало гимна. Н. Г. трижды хлопнул в ладоши: браво, браво…
– Браво, – сказал он. – Патриотизм – ходовой товар?
Линч, повернувшись ответил:
– Ты циничен, Найджел. Но если ты так ставишь вопрос, то я отвечу: не думай, что все средства от продажи афганского порошка уйдут черт-те куда… не волнуйся, тебе тоже хватит. Так что можешь быть спокоен: патриотизм – ходовой товар, старина.
– Допустим, – сказал Н. Г, – допустим, я тебе верю.
– Без «допустим», Найджел, без «допустим». Ты либо принимаешь то, что я тебе сказал, и говоришь: да. Либо…
– Либо?
– FNO, [24] Найджел.
– Здорово, Боб, здорово.
– Да брось ты, старик. Если ты с нами – тебе некого бояться… Это ведь я тебя рекомендовал. А к моим рекомендациям там (палец показал на потолок) прислушиваются.
Там, куда указал палец Линча, была палуба, а на палубе охрана и две девки… Н. Г. улыбнулся и сказал:
– О'кей. О'кей, Длинный… раз уж ты меня рекомендовал, то ответь мне на пару вопросов.
– Твоя доля?
– Это мы обсудим позже… Это мы обязательно обсудим, но чуть позже. Для начала я хотел бы понять механизм.
– Спрашивай, – кивнул Линч.
– Что значит: мы возьмем Афганистан под полный контроль?
– Под полный – значит под полный. Мы введем войска.
– Ого! Для этого нужен очень серьезный повод.
– Повод будет.
– Какой?
– Не знаю. Это не моя линия. Но повод будет очень серьезный. Вопрос прорабатывают специалисты. В сентябре, в самом крайнем случае в октябре, повод будет… После этого мы введем войска в Афганистан. Мы поставим раком «Талибан», посадим дикого УСБ в клетку. У нас будут развязаны руки… Под плантации мака можно пустить дополнительно не меньше сотни тысяч гектаров отличной земли севернее Гиндукуша… в долинах Амударьи, в долинах Кабула, Логар, Сароби… в провинции Герируд…в нагорье Хазараджат… Это десятки тонн героина, Найджел! Чистейшего – «три девятки». Ну, впечатляет?
– Да, Боб, впечатляет.
– Конечно, героин – это только одна из целей. И даже не главная. Главная – это усиление нашего влияния во всем регионе, продвижение «альянса» в Таджикистан… но нас с тобой интересует сейчас конкретная тема: ге-ро-ин. Именно ее мы с тобой будем курировать. И подготовительную работу нужно начинать уже сейчас. Ты готов?
– Я все еще не понял дальнейшего плана, Боб… ты говоришь о тоннах, десятках тонн. Транспортировка даже гораздо более мелких партий в Европу связана с неимоверными трудностями. К таким операциям приходится привлекать массу людей, и сохранить все в тайне редко удается. Полиция внедряет своих информаторов, вербует их среди мелких оптовиков и наркоманов… Так или иначе, но информация о cement [25] почти всегда просачивается. Копы делают стойку и начинают охоту. Разумеется, серьезные люди стремятся иметь информаторов в полиции, знать, что собираются предпринять копы, и, исходя из этого, планировать контрмеры: менять маршруты, проводить отвлекающие операции, подбрасывать дезу… Но десять – пятнадцать процентов товара можно сразу списывать. Повторяю: речь идет о партиях товара в десятки и сотни раз более мелких, чем те, о которых говоришь ты. Как обеспечить переброску тонн героина, я совершенно не представляю.
Линч рассмеялся, ответил:
– Найджел! Ты меня удивляешь. Товар будем перебрасывать военными бортами. Минуя все границы и все таможни… Все продумано, старый, все проработано. Я наметил четыре точки, где расположены наши базы. Это – Ферфорд в Англии, в Испании – Морон и Рамштайн в Германии. На территорию баз не имеют права совать свой гнойный европейский нос ни таможенники, ни копы, ни контрразведка. Вербовать агентуру среди персонала баз им тоже запрещено. Проводить какие-либо спецмероприятия тем более… ты понял фишку?
– Гениально, – оценил Н. Г.
– Еще бы! Товар перемещается из точки А в точку В в условиях строжайшей секретности. И появляется как будто из-под земли.
– Из воздуха, – поправил Н. Г. Видно было, что идея захватила его. – Из воздуха, Длинный… копы просто с ума сойдут.
– Точно. И уроды из UNOD [26] тоже.
Н. Г. встал и начал ходить из угла в угол.
– Постой-ка, Боб, – сказал он. – Ты говорил о четырех базах, через которые можно гнать товар, но назвал только три.
– Верно. Четвертая точка – самая главная, самая перспективная.
– Косово? – быстро спросил Н. Г.
– Да. База «Бонстил»… аэродром Приштина. Там у нас все схвачено намертво. Если в Англии, Германии или Испании могут быть какие-то мелкие проблемы, то в Косово это полностью исключено. Мы не зря поддержали албанцев. Мы распахнули им ворота в Европу.
– Албанцы? – произнес Н. Г. – Албанцы – это screwing. [27]
– Ерунда, старик. Будут плясать под нашу музыку. Беспредельничать мы им не позволим – сами будем, – Длинный Линч рассмеялся и снова крутанулся к роялю… и зазвучал гимн США.
Потом еще час они торговались, обсуждая долю Н. Г. Торговались, как два сутенера. На палубе томились девицы, скучала охрана… Наконец, ударили по рукам. Даже без калькулятора Н. Г. быстро прикинул, что и с мизерным, смехотворным процентом (с жалкой долей процента!) он заработает столько, сколько никогда не заработал бы при своих объемах продаж… Хорошо сотрудничать с патриотами!
Потом позвали девиц. Оттянулись.
Потом катамаран «Фламинго» вернулся к причалу. «Бентли», сопровождаемый «трупером», рванул в центр. Они катались по Линкольн-роуд и Эспаньол, по Вашингтон-авеню и Либерти-стрит. По Саус-бич и Оушн-драйв. Они пили в Opium Garden и В. Е. D. и в Purl и в Space… и в Miami Gold… Они наблюдали, как целуются и ласкают друг друга гомики и лесбиянки… они оттягивались на шоу трансвеститов. Они нюхали кокаин и развлекались, глядя, как мутузят друг друга девицы-гладиаторы… в сущности, Майами не сильно отличается от Москвы.