Я обратил внимание на то, что название населенного пункта Куляб было выделено красным фломастером…
Почему?
Да ясно - почему! Тохтамбаш-баши надо искать там.
Студень там. И к бабке не ходи!
В папке, кроме журнала со статьей про Тохтамбаш-баши, был конверт, а в нем - десять сотенных зеленых бумажек с президентом Франклином.
Так что, ясное дело - надо в "Низами" спешить.
Заждались нас там.
Вопрос только - кто?
Но на то и моя проклятая полная приключений жизнь, чтобы все время находить в ней какие-то новые неожиданные, как сказал бы Миша Горбачев - судьбоносные, повороты.
Настя вышла из ванной и стояла в белоснежном махровом халате вся такая намытая, раскрасневшаяся…
Стояла и улыбалась.
- Чего улыбаешься? - спросил я.
- А то, что я учусь жить ци-ви-ли-зо-ван-но… - улыбка ее стала еще хитрее.
- Как это? - спросил я не врубаясь, потому как голова была забита Тохтамбаш-баши и Студнем с Арцыбашевым.
- А вот так… - гордо сказала Настя, бесстыдно распахнув вдруг халат и продемонстрировав свои гладко выбритые подмышки, - я в поезде у этого чудика, что на верхней полке ехал, журнал нашла. Нехороший такой, стыдный.
Настя захихикала, потупив взор.
- Там девушки ну совсем голые. И я гляжу - у них волосы тут и тут… - она еще больше зарделась и совсем было засмущалась, - в общем, я сама все поняла, что волосы тут и тут только мешают… Ну и нашла здесь эти бритвы… И решила вот…
- Да? - я прямо обалдел.
Она подглядела у нашего соседа по купе порнографический журнал, потом нашла на зеркале в ванной разовые станки "Жиллетт" и сама все сообразила… Вот умничка какая! Какими темпами да в цивилизацию!
- Только вот колется теперь, - сказала она жалостливо, так и держа халат распахнутым.
Я смотрел на то, что было передо мной, и не мог отвести глаз.
Мне приходилось видеть много женщин, которые расстилались передо мной в самых разнообразных позах, но ни одна из них не производила на меня такого впечатления, как эта таежная дикарка.
Все женщины, которых я знал до сих пор, были порочны. Они были порочны не в том смысле, что не были девственницами, а просто в той или иной мере осознавали свои прелести как товар. Настя же, открыв передо мной свое тело, светилась радостью оттого, что я вижу его.
Конечно же, она знала, что красива. Я смотрел на нее, а она показывала мне себя. Она знала, что хороша, и видела, что мне приятно на нее смотреть. И эта связь взаимных осознаний начинала пьянить и возбуждать.
Думаю, что это было написано у меня на лице достаточно отчетливо. Во всяком случае Настя порозовела и, пошевелив плечами, сбросила халат. Он соскользнул вниз и улегся на пол у ее ног пухлой махровой кучей.
Ее нельзя было бы назвать худой. Она была узкой и гибкой. Ее грудь была маленькой, как у пятнадцатилетней купальщицы. Плечи были развернуты и прямы, а линия узких бедер - плавна и изящна. Кто бы мог подумать, что в клане диких чалдонов может зародиться такое сокровище, подумал я, чувствуя, что, повинуясь могучему закону природы, начинаю возбуждаться все больше и больше.
Ее лобок был гладко выбрит и выглядел невинно, как чело младенца.
Я медленно поднял глаза и увидел, что ее взгляд прикован к чему-то, а на щеки всходит румянец. Ее губы приоткрылись, а глаза потемнели. Я посмотрел туда же, куда и она, и все понял.
Просматривая журнал с публикацией про Тохтамбашева, я развалился на диване, и на мне был такой же халат, как сейчас на Насте. И теперь, когда я возбудился, мой член, значительно увеличившийся в размерах, вылез из-под халата, демонстрируя собой готовность заняться его любимым делом. Честно говоря, это дело и для меня было одним из любимых.
Я снова посмотрел на Настю и поразился тому, как изменилось ее лицо.
Она смотрела на мой выросший член, и в ее глазах появилась страсть. Не отрываясь от гипнотизировавшего ее зрелища, она медленно опустилась рядом со мной на колени и прошептала:
- Какой… я не знала…
Она медленно протянула руку и так же медленно охватила его тонкими пальцами. От этого он подскочил, как на пружинке, и стал совсем твердым. Когда Настя сомкнула пальцы на горячем пульсирующем члене, по ее телу прошла судорога и она закрыла глаза. Она часто задышала и, едва касаясь, повела теплой ладонью вдоль такой желанной для нее сейчас игрушки.
- Какой он… - повторила она, - я никогда еще не видела… он красивый…
И она мягко сжала пальцы. Почувствовав, что толстый и твердый член полон силой, предназначенной для нее, она сжала пальцы сильнее и, ощутив толчки наполнившей член крови, издала тихий и нежный стон.
Она была в гипнозе незнакомого и пьянящего чувства, и я почувствовал, что сам заражаюсь ее возбуждением и что наше общее желание начинает подниматься волнами и накрывать нас с головой.
Я распахнул халат, и Настя придвинулась ближе.
Нагнувшись к моему паху, она бережно взяла член обеими руками и подняла на меня глаза. В них был восторг.
- Костушка, любимый, - прошептала она, - это для меня?
Я почувствовал, что меня накрывает ощущение, прежде незнакомое, и едва нашел силы, чтобы ответить:
- Да, Настенька, он для тебя. Возьми его. Делай с ним все, что хочешь.
И я увидел в ее глазах, что она действительно хочет делать с ним очень многое. И не отпускать его очень долго.
Наверное, любая неопытная женщина, начиная сексуальную жизнь, все-таки не ошибается и на уровне подсознания знает, что делать в постели и что для чего предназначено.
Взяв член обеими руками, Настя начала медленно водить ими вверх и вниз. Она как бы знакомилась с тем, как действует эта штуковина, которую раньше она видела только случайно и то - в безразличном висячем состоянии. Ее движения становились все увереннее прямо на глазах. Видимо, миллиарды женщин проснулись сейчас в ней и направляли ее действия.
Она задышала глубоко и неровно и, двигая руками вдоль напрягшегося члена, наклонялась все ниже. Наконец ее горячие губы коснулись его и тут она, сильно сжав член в руках, откинулась, подняв лицо к потолку. Ее тело сотрясла судорога, и она тоненько застонала.
Она испытала оргазм. Свой первый настоящий оргазм, в первый раз в жизни держа в руках настоящий возбужденный мужской член. Я сам чуть не кончил, когда увидел, как это произошло с ней. Наконец ее тело расслабилось, и она, опустив голову, посмотрела мне в глаза.
- Костушка, миленький, я чуть не умерла, - слабым голосом сообщила она и улыбнулась.
Как хорошо, подумал я, что мой член, хоть и не великий, но и не маленький, и что его хватает на то, чтобы держать двумя руками.