– Слышь, Доктор, размяться хочешь?
– А что?
– Давай-ка повертись по центру, да похитрее, чтобы точно убедиться, что этот хмырь едет именно за нами. Только не оторвись от него, понял?
– Понял. А дальше что?
– А дальше, если мы увидим, что он все-таки пасет именно нас, выйди и дай ему как следует в рыло. Годится?
– Годится, – радостно ответил Доктор.
Однажды, выйдя рано утром во двор, я увидел странную картину. У толяновской «пятеры» было опущено левое стекло, и на водительском сиденье стоял большой боксерский мешок. Рядом с машиной стоял Доктор и методично лупил кулаком в этот мешок сквозь окно. Спросонья я не сразу понял, что он делает, но когда до меня дошло, то я подошел к Доктору и, сказав ему «доброе утро», похвалил за сообразительность и пообещал выдать медаль за повышение боевой подготовки. Он отдал честь, молодцевато крикнул: «Рады стараться, ваше превосходительство» и засадил в мешок так, что тот лопнул.
А теперь я предоставил ему возможность применить отработанный навык на практике, и он, конечно же, обрадовался.
Проехались мы по Садовой, потом мимо Цирка, потом через Фонтанку, повернули направо, свернули налево на Невский, потом направо на Литейный, потом налево на Колокольную, направо на Марата, направо на Разъезжую, а «шестерка» все не отставала.
Тут я Доктору и говорю:
– Ну все ясно. Можешь исполнять.
Глаза у Доктора загорелись, и он, поглядывая в зеркало, стал притормаживать. И как раз на Пяти Углах загорелся красный.
Мы остановились прямо под светофором, а наш хвост – чуть дальше. Доктор, не торопясь, вышел из машины, оставив дверь открытой. Ленивой походкой, вразвалочку, он подошел к стоявшей через одну машину «шестерке», небрежно оперся о нее левой рукой и неожиданно пробил водителю правой в голову.
Водитель исчез. Так же лениво, слегка потряхивая ушибленной кистью, Доктор вернулся к «лендкрузеру» и сел за руль.
Морда у него была довольная, как у кота.
– Ну как? – спросил я.
– Ништяк, – ответил он, – приложил что надо. У него там что-то треснуло.
– Где треснуло? – не понял я.
– В башке треснуло, – ответил Доктор, трогаясь на зеленый свет.
– Не убил? – я забеспокоился.
– Не знаю. Но приложил хорошо.
Я посмотрел в зеркало и увидел, что неподвижную «шестерку», за рулем которой никого не было видно, объезжают другие машины.
Когда мы, свернув на Загородный, удалились от Пяти Углов, Доктор, все еще ухмыляясь, спросил:
– А ты знаешь, кто это был? – Кто?
– Сейчас упадешь, держись крепче!
– Ну давай, не тяни!
– Витька Понтон, из стилетовской братвы. – Да ну?
– Точно тебе говорю. Он-то меня не знает, а я его видел несколько раз. Поганый такой пацан, я даже рад, что это был именно он. Давно хотелось ему табло испортить, вот оно само и вышло.
– Поздравляю. А удар у тебя – что надо, молодец!
Доктор ухмыльнулся, и я почувствовал, что мои губы тоже растягиваются в довольной улыбке. Какой щелчок Стилету по носу! Класс!
– Все, поехали домой.
Доктор кивнул и нажал на газ. «лендкрузер» прыгнул вперед, и меня вдавило в спинку сиденья. Тут мне в голову пришла еще одна веселая мысль, и я, решив, что раз уж сегодня, помимо всяких грустных и горестных новостей, судьба предлагает еще и приятные моменты, достал трубку и набрал номер Стилета.
– Стилет, это я!
– Ну, что там? – ответил он, узнав меня.
– За тобой, когда ты от «Прибалтийской» отъезжал, хвоста не было?
– Да вроде нет, а что?
– А то, что за мной точно был. Полчаса вертелись по центру, еле на Пяти Углах оторвались, я тебе конкретно говорю. Так что ты смотри, сам понимаешь.
– Ладно, спасибо за предупреждение. Будь здоров.
И он отключился.
Мы с Доктором заржали.
– А он не сможет ничего предъявить, – весело сказал Доктор.
– Конечно, не сможет, – так же весело ответил я. – Откуда мы знали?
– Вот именно!
Но через несколько минут мое веселье прошло, и я снова окунулся в свои проблемы, которые затягивали меня все глубже и глубже.
В Екатеринбургском аэропорту меня уже встречали.
Еще спускаясь по трапу, я заметил стоявших у ярко светившихся стеклянных дверей здания аэровокзала невысокого Валеру Паука и рядом с ним двух здоровенных бойцов в кожаных куртках.
Увидев меня, Валера, улыбаясь, пошел навстречу, а его гориллы остались стоять, где стояли. Дисциплина!
– Город-герой Екатеринбург приветствует тебя на своей Земле! – торжественно сказал Паук, пожимая мою руку, и мы засмеялись.
Чем-то мне еще в Питере понравился этот невысокий жилистый парень, но, зная, что любое впечатление может оказаться обманчивым, я не позволял этой необоснованной симпатии превзойти мою осторожность. Тот, кто участвует в смертельных интригах, обязательно должен быть тонким лицемером и опытным лжецом. И Паук никак не мог быть другим. Так что, симпатичный парень Валера, хрена ты дождешься, чтобы я открылся перед тобой больше, чем это будет нужно мне самому.
Мы подошли к огромному квадратному джипу с мерседесовской эмблемой на морде, двое наших молчаливых сопровождающих уселись вперед, а мы с Валерой устроились на заднем сиденье.
«Мерседес» заурчал и покатился к выезду со стоянки. Валера, достав из кармана пачку сигарет, закурил и, повернувшись ко мне, спросил:
– Ну, как там Питер, стоит еще?
– А куда он денется, – бодро ответил я.
– Вот и хорошо, – сказал Паук. – Теперь о программе на сегодняшний вечер. Во-первых – никаких разговоров о делах. На дядипашиной даче уже греется банька, в морозилке – домашняя водочка, закусон по высшему классу уже на столе, короче – все готово к приему дорогого гостя из Северной столицы. А уже завтра – галстуки, штиблеты и деловые разговоры. Годится?
– Годится, – ответил я и посмотрел на часы. Половина одиннадцатого.
Заметив мой взгляд, Паук сказал:
– До Нижнего Тагила сто пятьдесят верст, оттуда до Дяди Паши – еще сорок, так что часа через полтора будем на месте. Как раз к двенадцати, как и рассчитывали.
Я кивнул и посмотрел в окно.
Мы уже выехали на трассу и быстро разогнались до сотни.
Мимо проносились тонувшие в темноте деревья, редкие поля, заросшие непонятными культурами, и низкие деревенские домики.