- Только не забывай, что он сам может начать охоту на тебя, - негромко заметил Костя. - Ограбленного нужно убить, чтобы избежать преследования с его стороны. Элементарная логика и, с позволения сказать, здравый смысл.
- Да, пожалуй, ты прав, - согласился я.
Костя, конечно же, был прав на все сто. А вот сам я почему-то не допер до такой элементарной вещи. Молодец тезка, ничего не скажешь.
- Мы начинаем охоту на Мюллера, - повторил я, - но когда мы его найдем, а мы обязательно его найдем, то не будем наскакивать на него впрямую. За нас это сделает русская мафия, которая имеется в Америке. Это будет гораздо безопаснее для нас, да и результат должен оказаться более оптимистичным.
- Что касается русской мафии, - подала голос Маргарита, - то как раз сейчас в Нью-Йорке находится Владилен Михайлович Наринский.
- А это кто? - поинтересовался я. - Очередной авторитет?
Маргарита вздохнула, как бы показывая, насколько она устала от моей непроходимой тупости и неосведомленности, снова напомнив мне при этом Наташу, и ответила:
- Да, это - авторитет. Но только не уголовный, а научный. Владилен Михайлович Наринский - один из ведущих специалистов Института США и Канады при Академии наук. Он как раз занимается проблемами преступного интернационала, которым и является международная мафия. В свое время я посещала его семинары и могу с уверенностью сказать, что никто не расскажет тебе лучше него, что такое американская русская мафия и с чем ее едят. Я успешно строила ему глазки, и он, конечно же, запомнил меня. Так что, если хочешь, я могу организовать встречу с ним.
- А что он тут делает?
- Послезавтра начинается всемирная конференция по проблемам организованной преступности, он будет делать доклад о психологии риска в финансовых играх.
- Годится, - сказал я, не раздумывая, - веди меня к своему профессору.
- Он не профессор, - возразила Маргарита.
- А кто же он тогда? - удивился я.
- Академик.
- По мне, так хоть профессор, хоть академик, главное, чтобы человек хороший. А хороший - это сейчас значит - полезный. Посмотрим, что он такое может о мафии рассказать, чего я не знаю.
- Будь уверен, - кивнула Маргарита, - расскажет.
- Пошли купаться! - неожиданно сказала молчавшая до этого Алена, и я посмотрел на океан.
Солнце садилось у нас за спиной, и никакой красивой золотистой дорожки на воде не было. В следующий раз нужно будет устраиваться на Западном побережье, подумал я и сказал, с трудом выбираясь из глубокого мягкого кресла:
- Купаться? А что, хорошая мысль!
* * *
Встреча с академиком произошла в уже известном мне кафе «Рокси» на Тайме Сквер. Год назад я просидел в этом кафе всю ночь, дожидаясь возможности попасть на корабль, уходящий из Штатов.
Владилен Михайлович Наринский оказался вовсе не таким, каким изображают профессоров и академиков в романах и фильмах.
Не было ни седых кудрей, ни сюртука, обсыпанного сигарным пеплом, словом, этот академик не имел ничего общего с устоявшимся в общественном сознании образом гениального, но слегка повернутого ученого. Наоборот, сорокапятилетний подтянутый спортивный мужик в дорогом костюме, мучительно напомнил мне о чем-то другом.
Увидев Маргариту, он расцвел и, распахнув объятия, шагнул ей навстречу.
- Ну, дорогая Рита, теперь вы уже не моя студентка, и никто не сможет обвинить меня в приставании к ученице.
И академик решительно облапил ее.
Потискав не имевшую ничего против Маргариту, он наконец отпустил ее и повернулся ко мне.
- Наринский, - коротко представился академик и протянул мне руку.
- Берзин, - так же коротко ответил я и пожал его крепкую сухую ладонь.
Мы уселись за столик, но в этот момент у него в кармане запищала трубка, и, извинившись, он поднялся из-за стола и отошел в сторонку.
Я, воспользовавшись этим, тихо спросил у Маргариты:
- А он случайно не из ФСБ?
- Нет, не оттуда, - ответила она.
- А-а-а… - разочарованно протянул я.
- Он из ГРУ.
- М-м-м… - почтительно промычал я, выпятив губу и кивая головой.
- То есть сейчас он, конечно, уже не работает в этой конторе, но поднялся до академика пользуясь возможностями именно ГРУ. Так что это тебе не какой-нибудь кабинетный растяпа.
- Понятно, - сказал я.
Наринский вернулся к столу и, извинившись, снова уселся напротив меня.
- Так что же вас интересует? - спросил он, косясь на Маргариту и все еще улыбаясь.
Я был готов к этому вопросу и ответил:
- Я понимаю, что вы человек занятой, поэтому заранее обдумал свой вопрос. Надеюсь, вы ответите на него кратко и по существу.
- Это значит, вы подготовились… И хотите меня, бедного академика, застать врасплох. Так?
Я засмеялся:
- Конечно же, нет. Я думаю, что трудновато застать вас врасплох.
- Посмотрим. Ладно, спрашивайте. Я достал сигареты, закурил и сказал:
- Меня интересует структура российской мафии, находящейся и действующей на территории Соединенных Штатов. Вы уж извините, что я употребляю слово «мафия», но просто оно короткое и удобное.
- Согласен, - ответил академик и, бросив на меня пытливый взгляд, спросил: - А могу я знать, зачем вам такие сведения?
- Можете, - охотно ответил я, - но, уверяю вас, это вам совершенно ни к чему.
- Ага, - кивнул Наринский, - меньше знаешь, дольше живешь. Так?
- Примерно, - кивнул я. - А это случайно не вас травили собаками на воркутинской пересылке, когда вы пытались бежать прямо из вагонзака?
Академик вытаращил глаза, подняв брови, потом до него дошло, и, расхохотавшись, он сказал:
- Сдаюсь, молодой человек. Вы меня усмирили. Я не буду задавать лишних вопросов. - И, повернувшись к Маргарите, он спросил с притворным ужасом: - Рита, кого вы привели? Вы что, смерти моей хотите?
Маргарита развела руки и ничего не сказала. Но было видно, что она довольна тем, как идет беседа.
Не дождавшись ответа от своей бывшей студентки, Наринский снова повернулся ко мне и сказал:
- Ладно. Расскажу вам самые основные вещи. Как раз принесли кофе, и, держа в руке маленькую чашечку, от которой шел легкий парок, академик начал свой рассказ:
- Начнем с того, что все те, кто на протяжении почти пятидесяти лет говорил о холодной войне, жестоко ошиблись. То, что происходило, на самом деле было не более чем взаимными угрозами соседей, оскорбляющих друг друга через забор. За спиной каждого маячили ядерные ракеты, но никто не осмеливался пустить их в дело, потому что все понимали, что на этом все тут же и закончится.