Стрелки на циферблате моих швейцарских часов фирмы «Лонжин» показывали ровно десять утра. К дверям офиса подошли две девушки и, открыв их, прошмыгнули внутрь. Рабочий день турфирмы начался.

Я понаблюдала еще полтора часа: одни посетители сменяли других, а их следующие… В общем, ничего подозрительного не происходило. Обычные трудовые будни одной из многочисленных туристических контор.

Но вот мое внимание привлек высокий худощавый мужчина в сером плаще. Он подошел к дверям офиса и достал из кармана какую-то бумажку. Прочитав ее содержимое и кинув взгляд на табличку с названием фирмы, открыл дверь и вошел внутрь.

«Где-то я его уже видела», - напряженно стала я вспоминать, но так и не вспомнила.

Минут через двадцать он вышел и, оглядевшись по сторонам, быстрым шагом направился в сторону метро.

«Определенно, я его знаю», - снова пронеслось у меня в голове. - «Но кто же это?» И опять я не смогла вспомнить.

Этот явно знакомый незнакомец заставил меня насторожиться. Подождав еще полчаса, я все-таки решилась выйти из машины и отправиться в «Бест-Левел». Минуты через три я уже открывала заветную дверь.

«Что же меня за ней ждет?» - думала я, готовясь к самому худшему - засаде.

Но пройдя внутрь и оглядевшись, я успокоилась, поняв, что никто с наручниками на меня прыгать не собирается. Напротив, меня встретили улыбающиеся сотрудницы фирмы, усадили за стеклянный столик и предложили кофе.

- С удовольствием, - ответила я.

Затем в комнату вошла Ольга с конвертом в руках. Поздоровавшись, она предложила мне подсесть к ее столу.

- Каролина Артемовна, вот ваши документы. Обратите внимание, в загранпаспорте у вас стоят три визы - финская, шведская и шенгенская. Ну, в общем-то, и все. Отправление послезавтра, в 24 часа, от Русского музея. Ваш автобус - двухэтажный «Неоплан» с надписью «Бест-Левел». Приятного вам путешествия. Обращайтесь к нам еще.

- Большое спасибо, - поблагодарила я Ольгу и, забрав документы, покинула офис.

* * *

К Русскому музею я приехала за полчаса до отправки. Сразу же нашла свой автобус среди еще четырех комфортабельных махин. Мой перепутать было сложно, поскольку он был единственным двухэтажным.

Вокруг автобусов уже собралось много людей. Одни, подобно мне, были налегке. Другие - с массивными чемоданами и сумками на колесиках. Все суетились, искали своих гидов, по многу раз уточняли, тот ли автобус они выбрали.

Я тоже принялась искать своего гида. Им оказался сухонький мужичок лет сорока пяти с аккуратной бородкой.

- Добрый вечер, - поприветствовала я его. - Моя фамилия Ангелова. Полагаю, я правильно выбрала автобус?

- Да, вы уже можете пройти в салон и располагаться.

- Спасибо, - сказала я гиду и вошла внутрь.

Поймав себя на мысли, что всю жизнь хотела покататься в двухэтажном автобусе, я поднялась наверх и уселась у окна с правой стороны. Кинув взгляд на Русский музей, я мысленно стала прощаться с городом. Потом посмотрела на тех, кто еще не успел занять место в автобусах, и тех, кто их провожал. «Сколько людей, и все такие разные», - почему-то подумалось мне. - «Вот дяденька с большим животиком. Рядом с ним девочка-подросток. Наверное, дочь. А вон влюбленная пара. Забавно. Стоят целуются. Прощаются, наверное?! А может, и вместе едут?! Может, у них любовь?! Настоящая…»

Я снова вспомнила о Самошине, и мне стало грустно. «Все ведь могло сложиться по-другому, не окажись он таким подонком. И вот теперь я уже не верю ни в какую любовь. И вряд ли когда-нибудь поверю».

И вдруг меня словно что-то кольнуло. Внизу, возле моего автобуса, стоял тот самый высокий худощавый мужчина в сером плаще, которого я видела вчера на канале Грибоедова. Он смотрел на меня. И я наконец-то его вспомнила. «Точно, ведь это он!» - с ужасом была вынуждена я констатировать. - «Тот самый следователь Куликов, который дважды приходил ко мне в изолятор. А потом еще торчал на суде. Боже, но что он тут делает?»

Куликов пристально смотрел на Лику и тоже пытался вспомнить, где он видел эту очаровательную девушку. А потом он схватился за голову, потому что вспомнил. Но в этот момент водитель «Неоплана» закрыл двери, и атобус медленно тронулся с места, чтобы, объехав вокруг площади Искусств, вырулить на Садовую и унести меня подальше от этого города, от моего кошмарного прошлого, в неизвестность будущей, быть может, наконец-то счастливой жизни…