Жизнь хочет любви и радости, и это очень хорошо. Если бы было иначе, то весь мир был бы наполнен только скорбью по умершим друзьям, близким, любимым…
И теперь я знала, что мне нужно, чтобы освободиться и пойти по жизни дальше. Я должна выполнить свой долг перед Максимом, и тогда он отпустит меня. Поэтому, что бы я ни чувствовала, чего бы ни желала, междумной и Артуром - мой долг Максиму.
Моя месть.
Я должна убить Червонца. Если я не сделаю этого до того, как открою себя Артуру до конца, то предам Максима…
ТАЙНА МЕДАЛЬОНА
- Ты уверен, что эти ребята справятся? - спросил Майкл Шервуд.
Уэйн Косовски, который сидел напротив него и лениво перебирал струны, отложил банджо в сторонку и, протянув руку к бутылке бренди, ответил:
- Конечно справятся. Грин - опытный парень, я видел его в нескольких делах, а Дамбер - так тот вообще бывший морской пехотинец.
- Пехотинец… - поморщился Шервуд. - Тут, понимаешь, не сила нужна, а голова. Они ведь не банковский броневик захватывать поехали, а у молодой женщины украшение забрать. Причем они должны сделать это без всякого насилия. В чужой стране, знаешь ли, нужно быть осторожным.
- Сделают, - уверенно кивнул Косовски, - ребята толковые.
Шервуд хмыкнул и щедрой рукой налил бренди себе и Косовски.
- За успех дела! - сказал Ковбой и поднял свой стакан.
- Сколько раз говорить тебе, что раньше времени пить за успех нельзя? - возмутился Шервуд. - Алкоголик несчастный!
- Сам алкоголик, - небрежно ответил Косовски, - думаешь, я забыл, как ты вчера скакал по террасе голый и размахивал американским флагом? И это в возрасте… Кстати, сколько тебе лет?
- Сорок девять, - ответил Шервуд, - но это к делу не относится.
- Еще как относится, - сказал Косовски, - поэтому - будь здоров!
И он лихо опрокинул в себя бокал, в котором было около пятидесяти граммов бренди.
Шервуд тоже выпил, но без ковбойской лихости, потом открыл сигарный ящик и стал копаться в нем, выбирая сигару посимпатичнее. Прикурив ее от зажигалки в виде статуи Свободы, он выпустил вонючий дым в чистое небо штата Огайо и спросил:
- Они ведь вчера утром улетели?
- Ага, - ответил Косовски, закуривая простую ковбойскую «Мальборо», - в час дня.
- А разница во времени - семь часов.
- Ага, - ответил Косовски, глубоко затягиваясь, - восемь.
- И восемь часов лететь.
- Ага. Девять. С пересадкой во Франкфурте. Шервуд покосился на приятеля, но промолчал.
- Час дня плюс семнадцать… - Шервуд нахмурился. - Это будет… это будет…
- Это будет шесть часов утра, - уверенно сказал Косовски, - сегодня в шесть часов утра по тамошнему времени они приземлились в Петербурге.
- И, значит, уже повидали сестру этого русского.
- Возможно, - кивнул Косовски.
Следы вчерашней вечеринки были тщательно уничтожены служанкой, получающей почти столько же, сколько начальник полиции города Кливленда. И терраса, на которой опять расположились двое старых приятелей, бывшие гангстеры, а ныне уважаемые граждане Соединенных Штатов Америки, сверкала чистотой.
На столике, за которым сидели Шервуд и Косовски, стояла всего лишь одна бутылка бренди, и все выглядело чрезвычайно пристойно.
Косовски время от времени брал банджо и извлекал из него несколько аккордов, а Шервуд задумчиво рассматривал окружающую их действительность и думал о высоких материях. Например, о том, куда мог подеваться этот русский наркоман.
Вдруг в его голову пришла оригинальная, но не очень приятная мысль.
- Слушай, - изумленно сказал он, - а ведь…
- Что? - Косовски с интересом посмотрел на Шервуда.
- Этот русский ждал Мясника рядом с моим домом. Так?
- Так, - кивнул Косовски.
- А если он слышал наш с тобой разговор?
- И что?
- А ты не понимаешь - что? - Шервуд подался вперед. - Да ведь я рассказал тебе в подробностях всю историю медальона, вот что! И если русский подслушал ее, тогда все становится на свои места. Я бы на его месте плюнул на все и помчался бы в Россию за своим богатством.
- А перед этим грохнул бы Мясника и забрал у него денежки. Чтобы было на что ехать. То есть - лететь.
- Да! Именно так! И теперь понятно, почему этого русского нигде нет. Он сейчас уже в России или на пути туда.
- А может быть, он даже летел в одном самолете с нашими ребятами.
- Может быть, - кивнул Шервуд, - очень может быть…
Телефон, стоявший на столике, неожиданно зазвонил, и Косовски выронил сигарету.
Шервуд, усмехнувшись, посмотрел на него и сказал:
- Тебе пора лечить нервы. Потом он снял трубку и произнес:
- Я вас слушаю.
Услышав ответ, он прикрыл трубку рукой и сказал Косовски:
- Это Грин. Из России. И снова в трубку:
- Я слушаю тебя, Сонни.
- Мы благополучно прилетели, - дисциплинированно доложил Грин, - сидим в гостинице «Астория».
- А как там наша девушка?
- Ее нет дома, но мы оставили на автоответчике сообщение с предложением встретиться.
- Поторопитесь, - сказал Шервуд, - обстоятельства изменились, и нас могут опередить. Не одни мы такие умные оказались. Возможно, вам придется проникнуть в ее квартиру и забрать вещь, не вступая с девушкой в переговоры.
- Как скажете, босс.
- Попытайтесь связаться с ней еще раз, а если не получится, то действуйте так, как я сказал.
- Понял, босс.
Шервуд повесил трубку и, взглянув на Косовски, сказал:
- Это все из-за тебя. Из-за того, что тебе не терпелось раньше времени выпить за успех дела.
- С каких это пор ты стал суеверным, Майкл? - удивился Косовски.
- С того момента, как какой-то убогий русский наркоман легко убивает моего человека, грабит его и потом спешит вырвать у меня из-под носа то, что принадлежит мне.
Шервуд прикурил потухшую сигару и спросил, обращаясь к росшим за перилами террасы кустам:
- Интересно, откуда вообще появился этот русский?
* * *
- Хотите кофе? - спросил у Лины Воронцов. - Здесь варят чудесный кофе, один из лучших в городе.
- Конечно, очень! - обрадовалась девушка.
- Самвел! - громко позвал Артур, перегнувшись через балюстраду. - Нам бы кофейку!