А Робб, бывший Теону братом больше, чем сыновья Бейлона Грейджоя, предательски убит Фреями. Почему Теона не было на той свадьбе? Он должен был умереть вместе с Роббом.
Он остановился так внезапно, что Ива чуть не врезалась в него сзади. Дверь спальни Рамси охраняли Алин-Кисляй и Молчун.
Старые боги милостивы. У одного языка нет, у другого ума, как часто повторяет лорд Рамси. Мерзавцы, конечно, оба, но долгая служба в Дредфорте приучила их к послушанию.
– Мы принесли воду для леди Арьи, – сказал Теон.
– Тебе бы самому помыться, Вонючка, – заметил Алин. – Смердишь почище конской мочи. – Молчун пробурчал что-то в знак согласия – а может, это был смех, – Алин отпер дверь, Теон сделал женщинам знак проходить.
День еще не проник сюда. Последнее полено догорало среди углей в очаге, рядом с измятой пустой постелью мигала свеча. Куда она могла деться? Из окна выбросилась? Но ставни накрепко заперты изнутри и обледенели снаружи. Женщины вылили ведра в круглую деревянную ванну, Френья прислонилась к двери спиной.
– Где же она? – недоумевала Холли.
Во дворе затрубил рог – Фреи выезжали на битву. Недостающие пальцы Теона зудели.
Джейни тряслась в самом темном углу, свернувшись под волчьими шкурами; как раз дрожь и помогла ее разглядеть. От кого она прячется – от них или от своего лорда-мужа? Теон едва сдержал крик при мысли, что Рамси может войти сюда.
– Миледи. – Назвать ее Арьей у него не поворачивался язык, на Джейни смелости не хватало. – Не прячьтесь, это ваши друзья.
Из-под мехов выглянул глаз, блестящий от слез. Карий, не того цвета.
– Теон?
– Пойдемте с нами, леди Арья, – сказала, подойдя к ней, Ровена. – Не медлите: мы отведем вас к вашему брату.
– К брату? – Из-под шкур высунулась вся голова. – Но у меня нет братьев…
Она забыла свое имя, забыла, за кого себя выдает.
– У вас их было трое, – напомнил Теон. – Робб, Бран и Рикон.
– Больше нет. Они умерли.
– Остался еще один – лорд Ворона, – сказала Ровена.
– Джон Сноу?
– Мы отведем вас к нему, но надо спешить.
Джейни натянула шкуры до подбородка.
– Нет. Вы обманываете. Это он вас послал… милорд. Чтобы испытать, сильна ли моя любовь. Я люблю его! Люблю больше жизни! – По щеке скатилась слеза. – Я сделаю все, что он хочет, с ним или… или с собакой, только ноги мне не рубите, я больше не стану бежать, я рожу ему сыновей, клянусь… клянусь…
Ровена тихо присвистнула.
– Да проклянут его боги.
– Я хорошая, меня всему научили.
– Надо ее заткнуть, – нахмурилась Ива. – Тот стражник хоть и нем, но не глух – услышат еще.
– Забирай ее, Переметчивый. – Холли достала свой нож. – Уходить надо. Поднимай эту сучонку и постарайся ее вразумить.
– А ну как закричит? – засомневалась Ровена.
«Тогда всем нам конец», – подумал Теон. Он говорил, что это безумие, но они не послушали. У Абеля мозги набекрень, как у всех певцов. В песне герой запросто спасает деву из замка чудовища, но жизнь столь же мало походит на песню, как Джейни на Арью Старк. И героев здесь нет, одни шлюхи. Теон опустился на колени, откинул меха, коснулся мокрой щеки.
– Я Теон. Вы ведь знаете меня, правда? И я вас знаю. Знаю, как ваше имя.
– Имя? Но я…
– Об этом после. – Он прижал палец к губам. – Сейчас вы пойдете с нами. Со мной. Мы уведем вас отсюда. Прочь от него.
– Прошу вас… прошу…
Теон, чьи призрачные пальцы продолжали зудеть, помог ей подняться. Шкуры прикрывали нагое тело, на маленьких бледных грудях виднелись следы от зубов. Одна из женщин затаила дыхание, Ровена сунула Теону ворох одежды.
– Скорее, холодно ведь.
Белка, на которой остались одни панталоны, порылась в сундуке и облачилась в бриджи и стеганый дублет Рамси. Штанины болтались у нее на ногах, как обвисшие паруса.
Теон с помощью Ровены натягивал на Джейни Белкины тряпки. Если боги смилуются, а часовые ослепнут, дело, глядишь, и выгорит.
– Сейчас мы пойдем вниз по лестнице, – сказал он. – Голову опустите, капюшон поднимите, вот так. Идите следом за Холли. Не бежать, не кричать, не разговаривать, никому в глаза не смотреть.
– Не оставляйте меня, – попросила Джейни.
– Мы пойдем вместе, – пообещал Теон.
Белка залезла в кровать и укрылась одеялом, Френья открыла дверь.
– Ну что, Вонючка, хорошо ее вымыл? – спросил Алин-Кисляй, а Молчун ухватил за грудь Иву. Удачно выбрал: Джейни наверняка завизжала бы, и пришлось бы Холли резать стражнику глотку, а Ива лишь вывернулась и пошла вниз.
Даже и не взглянули! У Теона голова закружилась от облегчения, но на лестнице страх вернулся. Что, если им встретятся Свежевальщик, Дамон-Плясун, Уолтон Железные Икры или сам Рамси? «Да спасут нас боги, только не он». Ну, вывели девчонку из спальни, нашел чему радоваться… ворота заперты, на стенах ряды часовых. Их могут и у входной двери остановить: мало будет проку от ножа Холли против шестерых мужиков в кольчугах, с мечами и копьями.
Часовым, однако, было не до того: все их силы уходили на борьбу со снегом и ветром, сержант и тот глянул на вышедших только мельком. Теона кольнула жалость: Рамси с них кожу сдерет, узнав о побеге… А что он сделает с Алином и Молчуном, даже и думать не хочется.
В каких-нибудь десяти ярдах от двери женщины побросали пустые ведра. Большого замка не было видно, над белым пустынным двором витали непонятные звуки. Чем дальше, тем выше становились снежные стенки: по колено, до пояса, выше головы. Не замок, а Край Вечной Зимы за Стеной.
– Холодно, – тихонько пожаловалась Джейни, ковыляя рядом с Теоном.
Скоро будет еще холодней. Зима за стенами замка только и ждет, чтобы вцепиться в них ледяными зубами… Если они, конечно, выберутся за стены.
– Нам сюда, – сказал Теон на перекрестке трех дорожных траншей.
– Френья, Холли, идите с ними, – сказала Ровена. – Мы с Абелем вас догоним, не ждите. – Она, Ива и Миртл повернули к Великому Чертогу и сразу исчезли в снегу.
Еще того лучше. Побег, вызывавший сомнения даже с шестью женщинами Абеля, с двумя казался совсем невозможным. Но делать нечего – не возвращать же девочку в спальню. Теон взял Джейни под руку и повел к Крепостным воротам. Ворота – громко сказано, скорее калитка. Даже если стража пропустит их, во внешней стене нет прохода; в одиночку Теон там ходил беспрепятственно, но теперь… Что, если часовые заглянут под капюшон Джейни и узнают в ней жену Рамси?
Дорожка вильнула влево. Вот и калитка, а по бокам часовые, похожие в косматых мехах на медведей, и копья у них восьмифутовые.