Конных, по прикидке Аши, было около двадцати. За ними, вполне возможно, следуют сотни – все войско Русе Болтона, скрытое ночью и вьюгой, но эти…

Для разведчиков их многовато, для авангарда мало, двое сплошь в черном. Ночной Дозор!

– Кто вы? – спросила Аша.

– Друзья, – ответил полузнакомый голос. – Мы вас искали под Винтерфеллом, но нашли только Амбера Воронье Мясо, который дует там в рога и бьет в барабаны. – Всадник соскочил с коня, откинул капюшон, поклонился. Из-за густой обледенелой бороды Аша узнала его не сразу.

– Трис?

– Миледи. – Тристифер Ботли опустился на одно колено. – Девица тоже здесь. Еще Роггон, Угрюмый, Ловкий и Грач – всего шестеро. Мы в седлах пока еще держимся, а Кромм умер от ран.

– Так вы ее люди? – вскричал Клэйтон Сагс. – Как вам удалось выйти из темниц Темнолесья?

Трис встал, отряхнул колени.

– Сибелле Гловер предложили хороший выкуп, и она приняла его от имени короля.

– Какой еще выкуп? Кто станет платить за такое отребье, как вы?

– Я. – Вперед выехал еще один всадник – очень высокий, очень худой, ноги такие длинные, что чуть по земле не волочатся. – Мне нужна была надежная охрана, чтобы проводить меня к королю, да и леди Сибелле лишние рты ни к чему. – Над шарфом, скрывающим его лицо, торчала диковинная шапка – Аша такие видела только в Тироше: три цилиндра, один над другим, а сверху мягкая ткань. – Король Станнис, насколько я понял, находится здесь? Я должен поговорить с ним без промедления.

– Да кто ты такой, ради семи преисподних?

Длинный, грациозно спешившись, снял шапку и поклонился:

– Тихо Несторис, скромный служитель Железного банка в Браавосе.

Браавосского банкира Аша в этой метельной ночи ожидала встретить меньше всего.

– Король Станнис пребывает в сторожевой башне, – невольно рассмеявшись, сказала она. – Сир Клэйтон, я уверена, охотно вас проводит к нему.

– Я был бы рад – время дорого. – Темные глаза банкира остановились на ней. – Леди Аша из дома Грейджоев, если не ошибаюсь?

– Я Аша Грейджой, это верно. На тот счет, леди я или нет, мнения разошлись.

– Мы привезли вам подарок, – улыбнулся Несторис. – В Винтерфелле тоже бушует вьюга, и Морс Амбер с зелеными новобранцами ожидает под его стенами прибытия короля. Он дал нам вот это.

Подарок, насколько могла видеть Аша, состоял из девочки и старика – их скинули в снег прямо перед ней. Девочку даже в мехах била дрожь; если бы не испуг и не черный отмороженный кончик носа, она была бы очень недурна, но старик… На пугалах и то больше мяса, лицо – обтянутый кожей череп, волосы, хоть и грязные, совсем седые. И воняет от него нестерпимо.

– Сестра, – прохрипел он. – На этот раз я тебя узнал.

Сердце Аши на миг остановилось.

– Теон?

Он растянул губы – улыбнуться хотел, как видно. Половины зубов недостает, остальные сломаны.

– Теон, – подтвердил он, – Теон. Человек должен знать свое имя.

Виктарион

Под черным небом и серебряной луной Железный Флот ринулся на добычу. Ее, как и предсказал черный жрец Мокорро, заметили в проливе между Кедровым островом и Астапорскими пустошами.

– Гискарцы! – крикнул из вороньего гнезда Лонгвотер Пайк. Виктарион, следя с фордека за приближающимся парусом, различил работающие весла и длинный белый след, белеющий при луне, будто шрам.

Не боевой корабль – большая торговая галея. Хороший трофей. Он послал своим капитанам сигнал захватить ее.

Капитан галеи, заметив угрозу, свернул на запад к Кедровому острову: хотел, видно, укрыться в потайной бухте или заманить преследователей на скалы у северо-восточного берега. Но его галея была тяжело нагружена, а ветер благоприятствовал Железному Флоту. «Горе» и «Железная победа» вышли наперерез добыче, быстрые «Перепелятник» и «Плясун с топориком» подошли сзади. Гискарец не спустил флаг, но тут «Плач» врезался в его левый борт и поломал весла. Произошло это у самых руин Гозая; слышно было, как на разрушенных пирамидах верещат обезьяны.

Капитан, приведенный к Виктариону в цепях, сказал, что галея под названием «Заря Гискара» шла из Миэрина через Юнкай, возвращаясь в свой родной порт Новый Гис. Говорил он только на своем гискарском – безобразнее языка Виктарион в жизни не слышал, – но Мокорро ловко переводил на общий его шипение и рычание. Война за Миэрин выиграна, сказал капитан, королева драконов мертва, гискарец по имени Гиздар правит городом.

Виктарион велел вырвать его лживый язык. Мокорро утверждал, что королева Дейенерис жива: красный бог показал ее жрецу в священном огне. Злосчастного капитана связали по рукам и ногам и кинули за борт в жертву Утонувшему Богу.

– Твой красный бог тоже получит свое, – пообещал лорд-капитан жрецу, – но морем владеет наш, Утонувший.

– Нет богов кроме Рглора и Иного, чье имя запретно. – Новое облачение жреца было черным с едва заметной золотой нитью на вороте, подоле и рукавах. Красной ткани на «Победе» не нашлось, но нельзя же было оставлять на Мокорро те просоленные лохмотья, в которых Крот выудил его из воды. Виктарион велел Тому Тайдвуду сшить чародею новый наряд и отдал ему для этой цели собственные камзолы – черные, с золотым кракеном дома Грейджоев. Такими же были флаги и паруса на всех кораблях Железного Флота. Красного Железные Люди не любят; Виктарион надеялся, что в цветах Грейджоев Мокорро будет им ближе.

Надежда оказалась напрасной: в черном и с красно-оранжевой татуировкой на лбу и щеках Мокорро казался еще страшнее. Моряки шарахались от него и плевались, когда на них падала его тень. Даже Крот, спасший его, уговаривал Виктариона отдать колдуна Утонувшему Богу.

Но Мокорро знал эти чуждые берега куда лучше Железных Людей и о драконах тоже имел понятие. У Вороньего Глаза есть колдуны, почему бы и Виктариону их не держать? Этот черный волшебник сильнее трех Эуроновых вместе взятых, а Мокроголовый, который мог бы его не одобрить, сейчас далеко.

– «Заря Гискара» – неподходящее имя для Железного Флота, – молвил лорд-капитан, сжав обожженную руку в кулак. – В твою честь, жрец, я назову ее «Гневом Красного бога».

– Да будет так, капитан. – Жрец склонил голову, и кораблей снова стало пятьдесят четыре.

Днем на них налетел шквал, тоже предсказанный. Три корабля исчезли за пеленой дождя – сбились с курса, затонули, сели на скалы?

– Они знают, куда идти, – сказал Виктарион своим людям. – Если остались на плаву, то догонят нас. – Ждать заплутавших время не позволяло. Его невеста, окруженная врагами, совсем пропадет, если он не подоспеет на помощь со своим топором.

Мокорро, кроме того, сказал, что корабли не погибли. Каждый вечер жрец зажигал на фордеке «Железной победы» костер и ходил вокруг него, распевая молитвы. При свете огня его черная кожа блестела, как полированный оникс, и Виктарион порой мог поклясться, что наколотое на лице колдуна пламя тоже танцует, меняя цвет при каждом повороте его головы.