– Тебе придется привыкнуть к этому, – сказала Дженни. – Даже Рэй получает множество, а его никогда не называли «самым сексуальным спортсменом из ныне здравствующих». Плюс он уже женат на мне четырнадцать лет.
– Ты, должно быть, думаешь, что я появилась из ниоткуда, – сказала Мэй. – И выскочила замуж за Мартина, ни о чем не думая.
– Мы дрожим от любопытства, – подтвердила Дженни. – Я знаю Мартина почти столько же, сколько и Рэя. Я выросла в Сент-Аннде-Монтс, вверх по ущелью отсюда. Они были большие знатоки своего дела уже тогда, и мы с подругами шутим, что я была их первая поклонница. Тогда они отшучиваются, что они также были мои… я ведь каталась на лыжах на Олимпийских играх.
– Еще одна великая спортсменка. – Мэй была пора жена.
– Это было давным-давно.
– Значит, вы вместе уже целую вечность, – отметила Мэй.
– И именно поэтому я очень рада твоему появлению, – призналась Дженни. – Я устала одна переживать за Мартина. И сидеть на играх, когда не с кем поговорить. Хотя скоро пресса прослышит о тебе. Они не оставят тебя в покое.
– Я им неинтересна, – сказала Мэй. – Я всего лишь организатор свадебных церемоний, которая влюбилась.
– Но влюбилась-то ты в Мартина Картье, – заметила Дженни. – Вот увидишь.
Мэй рассмеялась, однако именно сейчас она хотела воспользоваться шансом и поговорить с Дженни о Натали. Но тут она услышала голоса снаружи дома. Дверь с сеткой заскрипела, открываясь, и вбежала Кайли. Мартин вошел сразу же за ней, держа в руках удочки, он выглядел взволнованным.
– Мамочка, я поймала рыбу. Не саму прапрабабушку, – сказала Кайли. – Но она была довольно большой.
– И где же рыба? – спросила Дженни, улыбаясь девочке.
– Кайли захотела отпустить ее обратно, – пояснил Мартин. – Так мы и сделали.
– У рыб тоже есть семьи. – Кайли казалась расстроенной. – Было так интересно их ловить, но это ведь ничего, если я потом все равно ее отпустила домой, правда, мамочка?
– Правда, милая.
– Она закрыла руками уши, – рассказал Мартин. – Она сказала, что крик был настолько громок.
– Но крик прекратился потом, – Кайли смотрела на Мэй взволнованными глазами, – как только мы опусти ли ее в воду. Она была вся в конопушках. Уплыла к своим детям.
– Ты слышала крик рыбы? – спросила Дженни, улыбаясь. – Какое богатое воображение!
Кайли посмотрела на Мэй:
– Не отводи меня к доктору снова. Я не хочу туда. Он не верит мне, но ты-то веришь, правда? Ты веришь, что я слышала, как плачут рыбы?
– Я верю, детка.
Мэй обняла Кайли, свою чувствительную девочку. Ребенком Мэй никогда не любила убивать насекомых, даже комаров. Последний раз, когда она водила Кайли к психологам, она почувствовала, что с Кайли обращались как с подопытным кроликом. Какова была правда?
– Я рада, что мы отпустили рыбину, – сказала Кайли.
– Я тоже, – ответила ей Мэй.
Все неприятности Мэй растаяли на жаре и в летнем свете на озере Лак-Верт. Дочь Гарднеров, Шарлотта, предложила присмотреть за Кайли и взять ее на ночь в их дом у озера, и Мэй согласилась. Втроем – Мартин, Мэй и Кайли – сначала ловили рыбу на острове. Мартин и Мэй ожидали их первой ночи медового месяца в полном одиночестве. Загоревшие, гребя на север по озеру к дому Гарднеров на противоположном берегу, они чувствовали себя счастливыми.
– Она спит? – спросил Мартин, посмотрев на Кайли, которая свернулась клубком на одеяле от пикника на корме.
– Как сурок, – сказала Мэй, улыбаясь. – Она убегалась настолько, что свалилась без ног.
– Вот оно, каково расти на озере. Все вокруг тебя превращается в приключение, – сказал Мартин. – По крайней мере, когда тебе всего шесть лет.
– Или тридцать шесть. – Мэй коснулась пальцев его ноги своей голой ногой.
– Осторожно, женщина, – усмехнулся Мартин. – Я могу и не удержаться от продолжения.
– Хорошо, хорошо, – сказала Мэй, притворяясь разочарованной. – Расскажи мне, какие приключения ждали тебя в шесть лет.
– Ну, например, найти череп в грязи; семью лисы в мертвом дереве; следы пантеры, которые оказались следа ми собаки отца Рэя; рыба, которая вырастает немного каждый раз, когда срывается с крючка…
– Думаю, та самая, которую отпустила Кайли.
– Да, ей нравится рыбачить… пока мы снимаем рыбу с крючка и отпускаем обратно плавать. Она настоящая находка для рыбачьих рассказов. У нее превосходное воображение, вся в свою маму. Было бы здорово, если бы ты росла здесь. Самое подходящее место для тебя. Как ты выглядела в шесть лет, а, Мэй? Давай подумаем…
Чувствуя, как Мартин смотрит на нее, Мэй начала краснеть. Она быстро наклонила голову, но он отложил одно весло в сторону и вытянулся, чтобы повернуть к себе ее лицо.
– Веснушки, – сказал он. – Определенно веснушки. И косички, правильно?
– Правильно.
– Дай-ка посмотрю. – Мартин наблюдал, как она раз делила волосы на пробор и начала плести косичку слева. Она почти заплела ее, когда он остановил ее поцелуем. – Я люблю тебя, Мэй. Мне жаль, что я не знал тебя всю свою жизнь, с тех пор, как нам было шесть.
– Мне тоже, – прошептала она, задаваясь вопросом о его тайнах.
Они начали целоваться, но именно тогда Кайли зашевелилась, пробуждаясь. Она, казалось, видела сон, и она заметалась и заворочалась, вскрикивая. Мартин отодвинулся, печально улыбаясь с сожалением, позволяя Мэй наклониться к дочери.
– Ты перегрелась на солнышке, родная моя? – спросила Мэй.
– О, что случилось, что случилось? – бормотала Кайли.
– Ничего, Кайли, – твердо сказала Мэй, желая постепенно разбудить Кайли.
– Да, что-то плохое!
– Родная моя…
– Натали! – Кайли выкрикнула, протирая глаза.
Подняв голову, Мэй увидела, что Мартин потрясен, его улыбка стерлась, румянец пропал с лица. Он глядел прямо в глаза Кайли.
– Шш-шш, – прошептала Мэй. – Ты спишь, милая. Это всего лишь сон…
– Что с ней случилось? – спросила Кайли, но слова потонули в рыдании.
– Кайли, – попросил Мартин. – Не плачь. Пожалуйста, не плачь…
– Она утонула в озере? – Кайли плакала, глядя на него. – Что, что случилось с ней?
– Нет, Кайли. – Голос Мартина внезапно прозвучал утомленным.
Его плечи опустились, и он, казалось, решил отдохнуть, глядя на горы. Как будто почувствовав холод, он потянулся за рубашкой. Когда он натягивал ее на себя, Мэй еще раз заметила лабиринт шрамов на его груди. Она дрожала, крепче обнимая Кайли.