– И долго?..
– Это длилось всего несколько секунд, – сказал Зеб. – Компьютерная система сообщила нам, что загорелось в панели управления с правого борта… Наш пилот, Мэл Дэвис, сразу же ринулся туда. Он отлично справился – мы быстро отключили неисправные приборы.
– А там был огонь?
– По крайней мере мы ничего не видели. Но пришли к выводу, что еще легко отделались – ведь когда мы услышали… вернее, почувствовали взрыв, то не знали, что и думать. Дело в том, что неисправность в принципе была незначительной. Существует установленный порядок действий; и мы постоянно отрабатывали их на земле. Мы локализовали возгорание и благодаря этому избежали аварийной ситуации.
– Но ведь вы находились в космосе, – сказала Румер. – Наверняка вам было страшно.
– Нас отлично натаскали, – сказал Зеб и услышал гулкое биение своего сердца, – для таких случаев В симуляторе бывали взрывы и помощнее. Но, да – мы находились в космосе. Ужасно далеко от всего, что мне было так дорого. И от тех, кого я любил…
Он помнил, как вместе с Мэлом тушил пожар. Когда опасность миновала, Мэла стал душить смех. Но это была истерика. А Зеб даже смеяться не мог, он был в ступоре.
– От Майкла? – уточнила Румер, дав ему помолчать.
– И от тебя…
– От меня?
– Да. От тебя и от Майкла, – взволнованно повторил Зеб. – Мы летели на такой огромной скорости – совершили последний виток на орбите, после чего пошли на снижение. Но мои мысли неслись еще быстрее. Ты и Майкл… я не мог дождаться посадки, чтобы немедля не навестить вас.
– Ты звонил тогда, в сентябре, – вспомнила Румер. – Отец говорил мне…
– Да. Я хотел, чтобы ты взяла трубку, но к телефону подошел Сикстус… Он сказал, что ты работаешь где-то в поле. По-моему, я ничего не говорил ему о взрыве – он решил, что я просто справлялся о твоем и его здоровье. Тогда я и узнал от него о свадьбе Даны будущим летом. Потом я звякнул Винни – насчет аренды ее гостевого домика. Со мной что-то случилось. С сердцем, с мозгами, которые раньше были набекрень. Я начал думать. Мне требовалось произвести переоценку ценностей. Отыскать непреходящие ценности в этом мире, понимаешь? Я пытался выделить то, что было по-настоящему важно в моей жизни. На это ушло немало времени, но я все-таки понял, что нужно сделать.
– Приехать сюда?
– Да, сюда, домой, встретиться с тобой, – потерев затылок, устало сказал Зеб. – И привезти сюда Майкла. Я знал, вернее, надеялся, что это пойдет ему на пользу. Тут мой дом… Хоть я и жил в других городах, душой я всегда оставался жителем нашего неповторимого Мыса.
– Да, – прошептала Румер. – Ведь твое место здесь, у нас.
– Я долго пытался отрешиться от всего…
– Но ты не смог. И взрыв в космосе согнал с тебя всю прежнюю шелуху.
Снаружи, вгрызаясь в ствол сосны, визжала бензопила. У Зеба от этого звука прямо-таки заболел живот. Он думал о спиленных новым соседом деревьях, которые они с Румер так любили. Он должен был рассказать ей и выяснить, что она чувствовала– эта необходимость нарастала в нем с каждым днем, сжимая сердце и сдавливая горло. Такое состояние напомнило ему стартовое окно – когда для ответственного задания отводилось ничтожно мало времени.
Они стояли рядом и под звуки уничтожения любимого дерева смотрели на закат Желтый свет растекся по пляжу и морю, и Зеб подумал о стартовых окнах. Как-то в июне планировался запуск челленджера «Эндевор» для дальнейшей стыковки со спутником «Эврика» с целью возвращения его на Землю после года, проведенного на орбите. При окне в семьдесят одну минуту они добрались до цели на шестьдесят седьмой.
В другой раз им предстояло запустить ракету «Дельта II», чтобы вывести на орбиту вокруг Земли и луны американо-японский космический аппарат «Геотейл». Стоял июль – это было почти десять лет назад, – и в их распоряжении было двадцатидвухминутное окно. И невзирая на сложный расчет кеплеровских элементов, они выполнили свою задачу.
– О чем ты думаешь? – спросила она.
– О стартовых окнах.
– А какое отношение они имеют к нам?
– Ну, – пояснил Зеб, – они представляют собой жесткие временные рамки для неких событий. Например, для пролета орбитальной станции, с которой нужно состыковаться челленджеру… или час суток, когда полезная нагрузка спутника должна оказаться над конкретным регионом планеты. Или… – он нервно сглотнул, – тот отрезок времени, в течение которого человек все еще может исправить допущенные ошибки.
– Вроде продажи своего дома, – тихо дополнила Румер.
– Я совсем не это имел в виду… – сердито возразил Зеб.
– Но почему же ты не сохранил его? – с надрывом спросила она.
– Я не мог, Румер. Причина в разводе. Возможно, если б мы подождали, пока уляжется пыль от споров, нам удалось бы сберечь его… Но Элизабет была категорически против. Она заявила, что если когда-нибудь и захочет приехать сюда, то поживет у вас с отцом… ей был неприятен сам факт, что я останусь владельцем дома по соседству с тобой. Поэтому мы выставили его на продажу, и он был куплен в первый же месяц.
– А может быть, ты выкупишь его обратно? – мечтательно спросила Румер, с болью в сердце глядя в окно на жужжащие бензопилы.
– Интересно, что для этого понадобится сделать? – вопросом на вопрос ответил Зеб.
– Не знаю, – прошептала она.
Зеб посмотрел в ее глаза. Лето бежало вперед; вскоре его ожидало возвращение в Калифорнию, на место новой работы. И его стартовое окно понемногу сужалось. В тот день, тридцатого сентября, кашляя на борту челленджера от белого дыма, он понял, что просто обязан помириться с Румер. И вот теперь он неотрывно смотрел в ее голубые глаза – эта женщина, эта девочка была той единственной, кого он любил на протяжении всей своей жизни. О ком думал все годы, даже когда не было ни минуты свободной. С самого детства, когда они были еще моложе Майкла и Куин, она не уходила из его сердца.
– Скажи мне, что случилось тогда? – решил допытаться Зеб.
– Когда?
– В тот первый день весны. Мы должны были встретиться у Индейской Могилы, а ты так и не пришла…
– Я уже объясняла тебе – я приехала домой из колледжа в надежде увидеться с тобой, но не получила от тебя никакой весточки. Почему ты мне не веришь?
– Потому что я оставлял тебе записку.
– В ящике?
– Да.
– Но я не нашла ее, Зеб.
– Возможно, ты была не готова, – не обратив внимания на ее слова, сказал он. – Может быть, я поторопил тебя.
Она выглядела сбитой с толку, а глаза ее подернулись туманной дымкой, словно она пыталась что-то припомнить. Из окон им был виден пляж, бухта, деревья вдали и дорожка к Литтл-Бич. За лесами, в укромном месте, был тайный путь через реку к Индейской Могиле. Зеб ожидал ее правдивого ответа.