– Насчет этого вы правы, – проговорил Джек, будто слыша крики Нелл, звеневшие у него в ушах.
– Я твердо решила держаться от нее подальше, – сказала Стиви, – и больше не приглашать ни ее, ни вас. Не то чтобы я не хотела этого…
– Стиви, – начал Джек.
Но она отступила. Он мог видеть, как она задрожала, теперь ее улыбка погасла совсем. Этот разговор взволновал ее – но какая часть его? О Нелл? Или об Эмме? Или она увидела темные круги под его глазами, его двухдневную щетину, нуждающуюся в бритве, и подумала, что ее собственный отец гораздо лучше исполнял свои обязанности?
– Я, правда, пришел к вам за советом, – сказал он. – Я не хотел бы надоедать вам.
Она шагнула к нему, взяла его за руку. Это прикосновение обожгло его сердце.
– Вы не надоедаете мне, – прошептала она. – Я только… я боюсь, что я больше причиняю боль, чем помогаю. По крайней мере, теперь. Мне кажется, что-то волнует Нелл при встрече со мной. Особенно через некоторое время. Я пригласила сюда Мэделин.
– Вы?! – спросил Джек. Его первой реакцией была радость – и вслед за ней нежелание, до паники.
– Да. Не беспокойтесь, я ни на кого не собираюсь оказывать давления.
– Даже зная, что это не согласуется с моим решением?
– Даже так. Вы мне кажетесь прекрасным отцом. Я не хочу вставать у вас на пути. Я не буду и пытаться, правда, не буду. Но поскольку вы, кажется, сами склоняетесь к этому, почему вы не отвезете Нелл к доктору Гэлфорду?
– А потом?
– Это зависит от того, будет ли она себя лучше чувствовать. Если будет…
«Мы сможем вернуться, – подумал Джек. – Мы сможем быть друзьями…»
Он огляделся вокруг: Мэделин приедет сюда, к Стиви. Что, если уступить – позволить Нелл и Мэдди встречаться? Это было бы такой радостью для обеих. Но представил себе, как увидит сестру, посмотрит в ее глаза, возвращающие его назад, в тот день… Нет, это слишком!
– То, что пришлось пережить Нелл, ужасно, – сказала Стиви, теперь ее голос звучал сильнее. – Это самое ужасное в детстве – потерять одного из родителей… Но Нелл сильная, и она справится с этим. У вас трудная работа.
– Даже если я избегаю Мэделин?
Стиви посмотрела на него, как будто решая, насколько много можно сказать.
– Я не понимаю ваших соображений на этот счет, – сказала она.
Она не дала бы ему своего благословения на это – впрочем, она и не собиралась претендовать на это. Она просто смотрела ему в глаза, как будто хотела вернуть его в прошлое и изменить его мнение.
Но Джек не мог этого сделать.
Ему не хотелось выпускать руку Стиви, но он знал, что должен. Они стояли так близко друг от друга. Он был совершенно измучен, он едва соображал, что пора уходить. Его удерживала эта улыбка…
Вернувшись домой, он сразу сделал все необходимое для немедленной встречи с доктором Гэлфордом. Быстро доехали до офиса в пригороде Бостона, в соответствии с расписанием, в котором доктор предусмотрел время для Нелл. Джек сидел в приемной, пока его дочь находилась в кабинете, общаясь со своим психиатром. «Интересно, рисует ли она? – размышлял он. – Или рассказывает о том, как одновременно потеряла мать и тетю?»
Джек не знал. Он старался не думать о своей сестре, а думать о том, как много потеряла Нелл. Может быть, Мэдди уже едет в Хаббард-Пойнт? Или она уже там? Его поддерживали улыбка Стиви и слова, которые она сказала ему: «Вы кажетесь прекрасным отцом».
Мэделин Килверт упаковала сумку с ночными принадлежностями, удостоверилась, что Аманда закрыла офис, и поцеловала на прощание мужа. Она выехала по подъездной дорожке от своего старого дома, вниз по Бенефит-стрит, в сторону шоссе. Крис был доволен ее поездкой – он был хорошим мужем и приветствовал все, что могло поднять ее настроение.
Когда Мэделин получила приглашение от Стиви, она не сразу сообразила, от кого это письмо. Она разобрала почту, просмотрела все счета и каталоги. Это был белый конверт, подписанный почерком, смутно напомнившим ей что-то; где Мэделин могла видеть его раньше?
Почтовый штемпель – Блэк-холл, Коннектикут – развязал узлы ее памяти. Летние дни в Хаббард-Пойнте, ряд снимавшихся на сезон коттеджей, в одном из которых она делила комнату с братом, пляж в форме полумесяца, угнездившийся между двумя скалистыми утесами, спокойные дни с двумя ее лучшими подругами…
Стиви – так ведь это Стиви Мур!
Открытка была привлекательно короткой и четкой:
Прошу почтить меня
Своим присутствием,
Чтобы отпраздновать
Июльское полнолуние
Только жаль, внизу был карандашный рисунок, изображавший трех девочек, сидящих на дамбе, держащихся за руки и ожидающих, когда из моря поднимется полная луна. Лунный свет мерцал, оставляя дорожку на воде.
Заголовок сверху гласил: «ПЛЯЖНЫЕ ДЕВОЧКИ В ЭКСТАЗЕ ОТ ЛУННОГО СВЕТА». Под картинкой Стиви написала дату, адрес и слова: «Остановишься у меня!»
Мэделин бросилась показывать открытку Крису.
– Оригиналка Стиви Мур, – сказала она.
– Твоя знаменитая подруга, – улыбнулся он. – Я так много слышал о ней эти годы… прекрасные рисунки.
– Одна из нашей тройки. Наверное, она не знает об Эмме.
– Как она нашла твой адрес?
– Не имею понятия, – ответила Мэделин, уставившись на приглашение.
Стиви была ее удивительной «подругой, которая удалилась». С Эммой они были тесно связаны какое-то время. Но потом Эмма переехала в Чикаго, и Килверты перестали отдыхать в Хаббард-Пойнте. Эмма стала частью их семьи с тех пор, как они с Джеком полюбили друг друга. Но, поступив в колледжи, они потеряли след Стиви. Какое-то время она писала им – Мэделин узнала почерк Стиви и вспомнила, что, когда они были в Джорджтауне, она получила от нее письмо из Род-Айленда, где она училась в художественной школе.
Тогда Стиви повергла Мэделин в настоящий шок, сообщив, что вышла замуж. Это было каким-то необдуманным поступком – тайное бегство, мировой судья – и дело сделано. Мэделин вспомнила, что тогда позвонила Эмме, и обе они были в недоумении – почему такая спешка и почему Стиви не посчитала нужным пригласить их? Они вспомнили, как часто и сильно увлекалась она мальчиками на побережье – Эмма всегда отпускала ей на это четкое время, но Мэдди почему-то казалось, что это происходит от огромного чувства одиночества после смерти матери.
Потом… что же было потом? Мэделин обручилась с Крисом, Джек женился на Эмме… свадьбы, семейный отдых.
Им стали попадаться на прилавках книги Стиви. Ее известность росла. Мэделин всегда читала в конце книги колонку «об авторе». Таким образом, она следила за жизнью Стиви. В некоторых колонках упоминался муж, в других – нет. Помня о том, как страстно Стиви всегда влюблялась, Мэделин печалилась. Эмма говорила: «Она живет жизнью богемы – чуждой условностям и переменчивой».