Что-то было необычное в голосе отца.
– Мы поедем в Атланту?
– Нелл, ты знаешь, как танцуют флинг?
– Что это?
– Это шотландский танец.
– Шотландский? Под волынку?
– Да.
– О-о-о, – сказала Нелл, вздрагивая, – тетя Мэделин рассказывала мне о том, как она ездила в Шотландию, когда была маленькой, и слушала волынку повсюду. Ей это нравилось, но мне – нет.
– Почему нет?
– Потому что я ненавижу волынку, – сказала Нелл, – потому что она играет, как в церкви у мамы… – Она чуть не сказала на похоронах.
Она вспомнила, как какой-то мужчина, встречавший ее мать в Диксоне, в тюрьме, где она работала добровольцем, офицер то ли гвардии, то ли полиции, умевший играть на волынке, стоял у алтаря, играя «Амазинг Грейс».
– Ну, в Шотландии есть много всего, кроме волынок.
– Верно, но если я услышу их даже один раз, это разобьет мне жизнь. Они ужасны. Я их ненавижу. Не говори мне больше о них, ладно? Потому что у меня тогда будут ночные кошмары.
– Но, Нелл…
– Ш-ш! Ш-ш-ш! – сказала Нелл, закрывая уши.
Отец замолчал. Нелл потянула его за руку, снова зевая. Она очень устала, но хотела быть уверенной в том, что в ее памяти не возникнут все горестные моменты, связанные с похоронной музыкой и тюрьмой, иначе она не сможет заснуть. Чтобы отогнать их от себя, она запела вполголоса «Лимонное дерево» и попыталась решить, какую книгу она хотела бы слушать на ночь.
«Совиную ночь» или «Лето лебедей»? Или, может, «Морского ястреба»? Когда они подошли к своему коттеджу, отец открыл дверь, и они вошли. Нелл быстро переоделась в пижаму. Она понимала, что ей надо умыться, вымыть ноги и почистить зубы, но ей хотелось сразу лечь в кровать и слушать рассказы.
Она все-таки выбрала книгу, это будет «Лето лебедей», и как раз ставила зубную щетку обратно на подставку, когда услышала стук в дверь. Внутри у нее все сжалось.
Стук в дверь, особенно после того как уже наступила темнота, был нехорошим признаком. Ей вспомнился офицер полиции, который пришел в их дом той ночью сообщить о матери, – ей было любопытно, и она подумала, что это охранник из тюрьмы, с сообщением о том, что кто-то из этих ужасных преступников зовет ее маму, ища у нее спасения. И еще она вспоминала время, когда она слышала легкий стук в дверь, когда они думали, что она уже спит, а это к ним приходила Франческа с какими-то бумагами для отца, чтобы просмотреть их ночью. Это зачем? Лондонский мост обвалился бы?
Услыхав такой легкий стук в дверь, Нелл поняла, что это была Франческа.
– Уходи, – прошептала она в подушку.
Прошло несколько мгновений, и она услышала второй стук – отец открыл дверь ее спальни.
– Нелл? – спросил он.
– Папа, – сказала она, чувствуя усталость и наворачивающиеся слезы. – Пожалуйста, скажи Франческе, чтобы она уходила, и скажи, что мы не собираемся назад в Бостон. А потом иди ко мне, потому что мне необходима история от Стиви!
– Франчески здесь нет. А сегодня ночью ты вообще самая счастливая девочка Ты будешь слушать свои истории от самой Стиви.
И с этими словами Нелл выпрямилась и вгляделась в поток света, струившийся от лампы в холле, и увидела улыбающуюся ей Стиви, которая подошла и села на край ее кровати, чтобы читать ей, даже без книги.
Нелл подвинулась в кровати, чтобы освободить пространство для Стиви, сидевшей на краю. Джек мешкал у двери, как будто не знал, оставаться или уйти. Стиви улыбнулась ему, ожидая. Он был высокий, и его широкие плечи совсем загораживали свет, идущий из холла. Ее сердце забилось в груди в ожидании того, что, скорее всего, он сядет рядом с ней.
– Садись, пап… давай читать рассказ Стиви, – сказала Нелл.
– О, я думаю, что она сама расскажет его тебе, – сказал он. – Я пойду в другую комнату…
– Это для вас обоих, – сказала Стиви.
Он было двинулся к ней, потом остановил себя – как будто подумал, что может быть лучше, чем сидеть на кровати рядом с ней. Вместо этого он принес кресло с прямой спинкой из другой комнаты. На пергаментном абажуре прикроватной лампы был нарисован корабельный штурвал, и она бросала теплый оранжевый свет на руки Стиви и ее альбом для рисования.
– Это история о холме Лавкрафт, – сказала она. – Таинственный каменный замок стоял посреди полей и лесов, глядя на устье величественной реки, прямо на то место, где она впадает в море. Стены замка были увиты плющом и диким виноградом… – Одновременно с рассказом она делала зарисовки в альбоме для Нелл.
– Там жила принцесса? – спросила Нелл.
– Нет, – ответила Стиви. – Замок и земля под ним принадлежали природе. Но его охраняла, заботилась о нем старая тетушка.
– Тетушка, – прошептала Нелл. Стиви нарисовала женщину, которая выглядела, как нечто среднее между тетей Аидой и Мэделин. Стиви услышала, как Нелл коротко вздохнула, одновременно она наблюдала за реакцией Джека. Его глаза сияли, глядя на Стиви, но он не смотрел на ее рисунки.
– Замок был старый и весь растрескался, – сказала Стиви, почти не в силах оторваться от Джека. – От сильных ветров камни с башенки падали. По лестнице было опасно ходить. Под стропилами жили летучие мыши, и лианы обвивали медные водосточные трубы. – Она быстро нарисовала колдовские руины.
– На склонах холма росло много сосен, давая тень и убежище разным видам птиц и зверей. Зяблики, дрозды, славки, малиновки гнездились на сосновой пустоши, строя свои гнезда из веточек и опавшей хвои. Они откладывали яйца и выводили птенцов. Еще там жили олени, еноты и зайцы. Густой лес давал им убежище и пищу. Они так хорошо жили в этих местах, что не хотели выходить оттуда…
Стиви быстро сделала несколько рисунков, изображавших оленя, перебегавшего оживленное береговое шоссе и поедавшего цветы и кустарники возле домов, енотов, переворачивающих мусорный бак, и зайцев, хватающих листья салата. Нелл захихикала.
– С противоположной стороны замка и сосновой пустоши росли старые дубы. Это были самые старые деревья в Коннектикуте. Они были толстые и высокие. Деревья самой старой части леса называли «изначальными секвойями», потому что они помнили то время, когда земля была совсем молодой. В этой части леса жили совы. Они кричали среди ночи, и только самые храбрые люди осмеливались бродить по этому лесу, отвечая на их крики.
– Что они говорили? – прошептала Нелл, и Стиви ответила так, как показывала ей ее тетя Аида, когда она была в возрасте Нелл.
– Ух-у-у-ух-у-у-у…
Нелл тоже попробовала так, получилось хорошо с первого раза. Стиви нарисовала картинку, на которой три человека стояли в густом лесу: сама Стиви, мудрая тетушка и Нелл. Нелл широко улыбнулась.