– Да, это одно из последних официальных моих благодеяний, когда я находился в должности. Можно даже сказать – полуофициальных. – У него появилась новая манера разговаривать, как будто он постоянно избегает делать категоричные громкие заявления.
– Мне очень жаль, что все так произошло, Руди, – признался Томас. Впервые в жизни он пожалел брата.
Рудольф пожал плечами:
– Все могло быть куда хуже, этого студента могли и убить. А он только ослеп.
– Чем ты собираешься теперь заниматься?
– Ну, найду чем – не бездельничать же. Хотя, конечно, в Нью-Йорке широкое поле деятельности для праздного джентльмена. Когда вернется Джин, возможно, поедем с ней путешествовать. Может быть, навестим тебя.
– Где она?
– В одном заведении, на севере штата, – ответил Рудольф, громче позвякивая кубиками льда в стакане. – Это клиника для тех, кто хочет немного «просохнуть». Они там добились поразительных результатов в лечении пациентов. Джин там уже второй раз. После первого раза не брала ни капли в рот целых полгода. Мне не разрешают ее навещать – все это идиотские выдумки врачей, – но я слышал от владельца клиники, что она молодец, лечение идет ей на пользу.
Сделав глоток, он закашлялся. Виски попало не в то горло. Когда приступ кашля прошел, он сказал, улыбнувшись:
– Может, и мне стоит немного полечиться… Ну а теперь, когда с глазами все в порядке, что ты собираешься делать? Какие у тебя планы?
– Прежде всего, получить развод, – ответил Томас. – И я думал, что ты мне поможешь и на сей раз.
– Тот адвокат, к которому я тебя посылал, говорил, что никаких проблем с этим не возникнет. Нужно было тогда все и завершить.
– У меня тогда не было времени, – сказал Томас. – Нужно было скорее увезти из страны Уэсли. И приехал я в Нью-Йорк еще по одной причине. Я не хочу, чтобы Уэсли узнал что-то о моем разводе. Зачем ему знать, что его мать – проститутка? Но даже если я добьюсь развода здесь, в Нью-Йорке, придется потратить на это уйму времени. Придется долго болтаться здесь без дела, пропустить большую часть курортного сезона, а это мне не по карману. Мне нужно окончательно все оформить до октября.
– Почему?
– Ну… я живу с одной женщиной. Она – англичанка. Замечательная девушка. И она должна родить в октябре.
– Понятно, – протянул Рудольф. – Поздравляю! Племя Джордахов разрастается. Может быть, неплохо впрыснуть в него немного английской крови? Что тебе нужно от меня?
– Я не хочу разговаривать с Терезой, – ответил Томас. – Если я ее увижу, то не могу поручиться за себя, это точно. Даже сейчас. Не мог бы ты сам поговорить с ней или попросить кого-нибудь сделать это за тебя? Уговорить ее поехать в Рено или в какое другое место…
Рудольф осторожно поставил стакан и сказал:
– Конечно, я буду рад тебе помочь. – У двери послышалась возня. – Да, это Инид. Иди к нам, детка! – крикнул он.
Инид вбежала вприпрыжку в комнату в своем красном пальтишке. Увидев незнакомого человека рядом с отцом, она резко остановилась. Рудольф, обняв ее, поднял на руки и поцеловал.
– Ну-ка, поздоровайся со своим дядей Томасом, – сказал он. – Он живет на большой-пребольшой лодке.
Через три дня Томасу позвонил Рудольф и пригласил его на ланч в бар «Пи-Джей Мориарти» на Третьей авеню. Там была особая, мужская, простая атмосфера, Томас там будет чувствовать себя достаточно уютно и не станет думать, что Рудольф выпендривается.
Когда он вошел в бар, Томас сидел за стойкой, перед ним стоял стакан.
– Ну, все в порядке, – сказал Рудольф, усаживаясь на высокий стул рядом с братом. – Мадам уже на пути в Неваду.
– Ты шутишь, – недоверчиво сказал Томас.
– Я лично отвез ее в аэропорт и даже дождался, когда взлетит самолет.
– Боже, – воскликнул ошарашенный Томас, – да ты настоящий чудотворец.
– В действительности все оказалось не так уж трудно, – продолжал Рудольф.
Он заказал себе мартини, чтобы избавиться от неприятного осадка, оставшегося у него после утреннего разговора с Терезой Джордах.
– Она тоже подумывает о втором браке, – сообщил он ему. – Во всяком случае, так утверждает. – Рудольф, конечно, солгал, но сделал это вполне убедительно. – К тому же она проявила мудрость, по ее словам, она не хочет, чтобы ее честное имя пятнали на разбирательствах в судах Нью-Йорка.
– Она тебя, конечно, выпотрошила? – спросил Томас. Он-то хорошо знал свою жену. – Ты много ей дал?
– Нет, ничего, – снова солгал Рудольф. – Она утверждает, что и сама неплохо зарабатывает и вполне может позволить себе такое путешествие.
– Что-то на нее не похоже, – засомневался Томас.
– Может быть, жизнь ее исправила, – предположил с иронией в голосе Рудольф. Мартини начинал на него действовать.
Он уговаривал эту женщину целых два дня и в конце концов согласился заплатить за ее поездку туда и обратно в первом классе, оплатить ее счет в отеле в Рено за шесть недель проживания плюс еще обязался выплачивать ей по пятьсот долларов в неделю за «простой», как она сама выразилась.
Он заплатил ей половину всей суммы авансом, а остальное пообещал отдать после возвращения, когда она вручит ему свидетельство о расторжении брака.
Они за ланчем как следует подкрепились, выпили две бутылки вина, и Томас, чуть захмелев, теперь все время повторял, как он благодарен Руди за все, что тот для него сделал, и какой он был глупец, что все эти годы понятия не имел, какой отличный парень его брат. Когда принесли коньяк, он заявил:
– Послушай, ты на днях сказал мне, что собираешься отправиться в путешествие, когда твоя жена вернется из клиники. На первые две недели в июле моя яхта в вашем распоряжении. Приезжайте с женой, будете моими гостями, и мы совершим небольшой круиз. И если Гретхен сможет, привози и ее тоже. Я хочу тебя познакомить с Кейт. Боже, если к тому времени все разрешится с разводом, то ты сможешь погулять у меня на свадьбе. Приезжай, Руди, я не приму отказа.
– Все зависит от Джин, – сказал Рудольф. – Как она будет себя чувствовать…
– Ей это только пойдет на пользу. Она не найдет ничего лучше во всем мире, – возбужденно уговаривал его Томас. – Клянусь, на борту не будет ни одной бутылки спиртного. Руди, ты просто должен приехать.
– Ладно, – уступил Рудольф. – Первого июля. Может, нам на самом деле следует уехать на некоторое время из страны.
Томас хотел заплатить за ланч, горячо настаивал на этом.
– Это самое малое, что я могу, – говорил он. – Нужно же отпраздновать такое событие! Мне вернули глаз, и я избавился наконец от своей жены, и все за один месяц!
II
Мэр был перепоясан широкой лентой. Невеста в васильковом платье совсем не была похожа на беременную женщину. Инид в белых перчаточках держала маму за руку и все время морщила лобик, пытаясь понять, в какие это таинственные игры сейчас играют взрослые и говорят при этом на непонятном ей языке. Томас выглядел таким, как прежде: загорелым, здоровым. Он восстановил потерянный вес, и теперь воротничок рубашки плотно облегал его мощную, мускулистую шею.