— Так всегда и бывает, — сказала Дана задумчиво.
Сэм заглянул ей в глаза.
— О чем ты думаешь? — спросил он.
— Пытаюсь понять, зачем я уехала из Новой Англии. Я же так все это люблю. Ньюпорт… Мартины Виноградники…
— Виноградники? — У Сэма екнуло сердце.
— Там был мой первый дом, — объяснила Дана. — Я нашла небольшой коттедж в северной части острова, неподалеку от обрыва у Гей-Хеда. — Она прикрыла глаза — мысленно представила себе серые отвесные скалы на самом берегу океана. — Приехала туда и тут же бросилась писать. Работала запоем целый год.
— Ты писала скалы?
— Море. Вот тогда все и началось. Скалы, водоросли, отблеск солнца в волнах — ничего красивее я в жизни не видала.
— А за Гей-Хедом — косяки крупной рыбы.
— Да-да! Я как-то плавала у Закса и видела, как парни поймали с катера здоровенную голубую акулу.
Сэм покраснел. Он видел, как она плавала у Закса. Закс был диким пляжем, и она купалась обнаженной. Сэму тогда едва исполнилось девятнадцать. После их встречи прошло одиннадцать лет. Сэм пытался встречаться с девушками, но мечтал, чтобы все они были похожи на Дану. И поэтому решил найти наконец саму Дану.
Началось все с Лили. Он случайно столкнулся с ней в Вудс-Хоуле, где работал в то лето. Она ждала парома. Он, разумеется, спросил ее про сестру. Лили ответила, что та в Мартиных Виноградниках. Точнее, в Гей-Хеде. Сэм отправился туда и увидел, как обнаженная Дана купалась в прибое.
— Виноградники — вообще место потрясающее, а Гей-Хед — это настоящее чудо, — улыбнулась Дана. — Лили его тоже любила. Потом я оттуда съехала, но она еще на год оставила дом за собой. Там они с Майком друг в друга и влюбились. Собственно, и Куинн зачали там. Она названа в честь этого места. Акуинна. Так индейцы называли Гей-Хед.
— Ты туда когда-нибудь возвращалась?
— Несколько раз приезжала в гости к Лили. Они с Майком пытались там жить. Но Майк занимался недвижимостью и хотел застраивать ту землю, которую покупал. А Лили и подумать боялась о том, что ее обожаемый остров испортят.
— Вы про мой остров говорите? — спросила Куинн, которая вышла на террасу с нейлоновым линем.
— Про твой остров. — Дана обняла девочку за плечи.
Сэм поразился тому, как похожи племянница с тетей. У обеих высокие скулы, глаза в пол-лица.
— Мартины Виноградники… Я там родилась и когда-нибудь туда обязательно вернусь, — сказала Куинн, глядя на пролив. — Посмотреть на то место, с которого я началась.
— Когда-нибудь… — повторила Дана и встала. — Есть хотите? Могу приготовить ужин.
— Согласна на все, кроме сосисок, — простонала Куинн.
— Договорились, — улыбнулась Дана и отправилась в дом.
Сэм хотел пойти за ней, но Куинн его остановила. Она вытащила из кармана сложенный листок и показала ему. Сэм сразу понял, что это карта.
— Это случилось здесь. На Охотничьей мели, сразу за Викландской банкой. Там яхта, на которой были мои родители, пошла ко дну.
— А где она сейчас?
— Там и осталась. Тела всплыли через три дня, а яхту нашли водолазы. Ее собирались поднять еще прошлым летом, но тут случился ураган. Яхта сместилась, и обнаружить ее больше не удалось.
Дана на кухне пустила воду и загремела кастрюлями.
— Что ты хочешь узнать, Куинн? — спросил Сэм.
— Я на кое-что надеюсь, — прошептала девочка. — И что-то подозреваю.
— И на что же ты надеешься?
— Что это был несчастный случай.
— А что подозреваешь?
— Что они сделали это нарочно.
На террасу с миской салата вышла Дана. Ее ясные голубые глаза были широко распахнуты. Сэм понял, что она все слышала, но решила не подавать виду.
— Куинн, перемешай салат, — попросила она.
— Хорошо, тетя Дана.
— А я чем могу помочь? — спросил Сэм.
Карту он сложил и спрятал в бумажник.
— Даже не знаю, — ответила Дана. — А что ты умеешь?
Ужинали они в столовой. В окна дул легкий бриз. Играла музыка — любимый Данин скрипичный концерт Моцарта.
Зазвонил телефон, Дана сняла трубку. Это была Виктория Деграфф, ее нью-йоркская галеристка. Она сказала, что продала несколько ее больших картин и в журнале захотели написать о Дане статью.
— Приезжай как-нибудь днем, — предложила Виктория. — Я заодно договорюсь об интервью.
— Это было бы здорово, — согласилась Дана.
Приятно будет хоть ненадолго вернуться к прежней жизни. Договорились на второй четверг августа.
Дана вернулась к столу, и Куинн стала сурово расспрашивать, куда и надолго ли она уезжает.
— Я поеду в Нью-Йорк, — ответила Дана. — Через месяц. Всего на день. Может быть, там и заночую. С вами посидит бабушка.
Куинн удовлетворенно кивнула. А Элли трещала без умолку. Она решила бросить теннис и плавание и заниматься только парусным спортом. Она научится ходить на яхте быстрее и лучше всех.
— Капитан Элли, — хмыкнула Куинн и обернулась к Дане: — Можно мне выйти из-за стола?
— Можно, — кивнула Дана, и Куинн помчалась на кухню за фонариком.
Опять на Литл-Бич собралась, догадалась Дана.
— Я пойду к себе, — сказала Элли.
— Карту не потеряй, — шепнула Куинн Сэму и, протянув ему пачку денег, убежала.
Дана с Сэмом остались вдвоем. Дану била легкая дрожь. Она понимала, что сейчас ей предстоит неприятный разговор с человеком, которому ей бы очень хотелось доверять.
— Это она тебе заплатила? — спросила Дана.
Сэм немного смутился:
— А может, я просто скажу тебе, что это касается только меня и ее, и мы забудем об этом?
— Нет, — резко ответила Дана.
— Я дал слово.
— Сэм, за нее отвечаю я. Если я не могу тебе доверять, то и она не может.
— Ну хорошо, Дана, я скажу. Куинн попросила меня найти яхту ее родителей.
— А про что она сказала: «Они сделали это нарочно»?
— Она подозревает, что это был не несчастный случай.
— Господи!.. — выдохнула Дана, и к глазам ее подступили слезы.
— Она хочет, чтобы я пришел в пролив на исследовательском судне. Я могу взять такое в Йеле, без проблем. Куинн хочет, чтобы я нашел доказательства несчастного случая, например пробоину в корпусе.
— А если пробоины в корпусе нет?
— Тогда я проверю, открыты ли кингстоны.
— Страховая компания проводила расследование. О самоубийстве никто и не заговаривал, — сказала Дана. — Лили с Майком просто пересекали оживленный морской путь. Там интенсивное движение: танкеры, грузовые суда. Наверное, Майк не рассчитал дистанцию. Такое случается.