– Насколько я понимаю, эта дама, у которой сегодня день рождения, – сказала Сьюзан, выглядывая в окно. – Она рада?

– Очень, – ответила Мими. – Спасибо тебе за хорошую идею.

– Мм, – буркнула Сьюзан, воспринимая комплимент как должное.

Она была известным мастером устраивать сюрпризы и подавать идеи по проведению праздников. Наблюдая, как женщина идет к самолету, девочка заметила, что та была очень худой и волосы ее выглядели ужасно. Но у нее было самое прекрасное лицо из тех, что встречались Сьюзан за последнее время.

– Она и вправду больна?

– Была больна, – сказала Мими. – Но сейчас она выздоравливает. Сара почти умирала, однако сейчас мама говорит, что она уже не умрет. Я действительно рада, хотя не все понимаю.

– Ты слишком мала, чтобы понять, – ответила Сьюзан снисходительно, хотя Мими была сейчас старше, чем Сьюзан, когда умер ее брат.

В горле Сьюзан защекотало, в груди появилась тяжесть, и она потянулась к верхнему ящику отцовского стола за ингалятором, который всегда там хранился.

– Тебе помочь? – забеспокоилась Мими.

Сьюзан страдала астмой. Однажды после сильнейшего приступа, во время которого ее с трудом удалось спасти, ей назначили дыхательную терапию, и в течение нескольких дней Мэг Фергюсон приходила к ней на дом. Так девочки и познакомились.

– Все нормально.

– Хорошо, что ингалятор под рукой.

– У меня его не было с собой сегодня в школе, поэтому пришлось уйти пораньше.

Как только Сьюзан сказала это, опять шевельнулась досада, что она солгала – сначала школьной медсестре, а теперь и Мими. У нее был ингалятор, но она спрятала его глубоко в сумку с книгами и принадлежностями для рисования. Ей всегда было скучно и одиноко, и когда представлялась возможность использовать приступ удушья как предлог, чтобы уйти, девочка просила позвонить отцу.

Одиночество. Сьюзан чувствовала его до самых кончиков пальцев. Она скучала по ушедшему из жизни брату. Живя с матерью, она все больше нуждалась в ней. Но ей не хватало и отца. Добрую половину времени она скучала по людям, которые находились рядом. Совсем как сейчас: сидя с Мими и глядя на взлетную полосу, она наблюдала, как больная женщина с жуткими волосами, но с красивым сияющим взглядом садилась в самолет, и до боли в груди чувствовала необыкновенную потребность в ней, хотя никогда раньше ее не видела.

Они летели на север. Пилот покружил над озером и западным водоразделом, где сияла оранжевая листва. Скалистые горы словно накалились докрасна, а само озеро было темно-синим, почти черным. Сара прижала лоб к холодному стеклу, наблюдая за краснохвостыми ястребами, кружившими под самолетом и отбрасывающими темную таинственную тень на ровную поверхность воды.

– Когда-нибудь летали на маленьком самолете? – спросил Уилл.

– Да.

– А я почему-то подумал, что вы летите впервые. Мими и ее мама так волновались, заказывая для вас экскурсию.

– Наверное, я упоминала при Мэг, что люблю летать, – сказала Сара. – Хотя теперь не делаю это так часто, как раньше. Множество уик-эндов я провела дома в штате Мэн, летая туда из Бостона.

– Я тоже из Новой Англии, – кивнул он. – Это озеро красиво, но это не…

– Не Атлантический океан, – улыбнувшись, сказала она.

Он рассмеялся в ответ, как человек, у которого соленая вода течет в крови, но который по какой-то причине поселился в северной части штата Нью-Йорк, хотя родился и вырос на берегу океана.

– А что за девочка смотрела на нас из окна в аэропорту? – поинтересовалась Сара.

– Моя дочь Сьюзан, – ответил Уилл.

– Сколько ей?

– Пятнадцать.

Сара взглянула на восток, как будто могла увидеть через четыре штата крохотный островок недалеко от побережья штата Мэн.

Они все держали курс на север, хотя пробыли в воздухе уже семь с половиной минут и должны были повернуть обратно. Внизу расстилался сосновый лес. Он покрывал холмы, создавая непостижимое пространство зелени, а заходящее солнце отбрасывало золотистый мерцающий свет на высокие верхушки деревьев. Сара почувствовала, как глаза наполняются слезами. Уилл удивленно взглянул на нее.

– Не думала, что у меня будет еще один день рождения, – смутилась Сара.

– Но он наступил.

Уилл откинулся назад к рычагам управления, и самолет взмыл высоко в небо. Сара почувствовала прилив радости, вновь ощутив полноту жизни. Сердце билось где-то в горле, сила тяжести прижимала плечи к кожаному сиденью. Самолет спикировал, делая одну петлю за другой. Рука Уилла была так близко, что Саре захотелось сжать ее. Но этот внезапный, полный безумия порыв прошел, как только самолет приобрел прежнее равновесие.

Пятнадцать минут экскурсии давно истекли, но они еще долго летели на север, прежде чем повернуть домой…

Глава 2

– Ей понравилась прогулка?

Сидя за кухонным столом и читая газету, Уилл не расслышал вопроса. Он был на ногах с пяти часов, налаживая самолеты и пилотажный картограф по штату. Обновляя топографические карты, измеряя пригорки и вычерчивая линии железных дорог, он провел за штурвалом много часов, стараясь лететь как можно ближе к земле.

– Извини, Сьюзан, – сказал он, зевая. – Ты что-то спросила?

– Сьюзан? – нахмурилась дочь, заправляя салат…

– Я хотел сказать… милая, – Уилл пытался вспомнить ее новое имя: – Септембер?

– Папа, я уже давно не Септембер. Не могу поверить, что ты даже не знаешь имени своей дочери. Попробуй назвать меня Сикрит.

– Точно, – сказал Уилл, складывая газету, чтобы больше не было соблазна ее читать.

Ему была непонятна эта смена имен, она его беспокоила, но дочь была травмирована потерей Фрэда, затем разводом родителей, поэтому он пока продолжал ей подыгрывать. – Ладно, Сикрит, о чем ты спросила?

– Ей понравилась прогулка? Ну, той женщине?

– Саре? – спросил Уилл, припоминая сияющие глаза. – Думаю, да.

– Вы отсутствовали слишком долго.

– В самом деле? Мне так не показалось.

– Да, долго. Я засекала время. Тридцать пять минут. Вместо пятнадцати.

– Должно быть, у меня часы остановились, – сказал Уилл, сдерживая улыбку.

Каждый раз, когда Сьюзан чувствовала с его стороны хоть слабый проблеск интереса к женщине, она становилась сверхбдительной. Вероятно, она боялась того, что сделали ее мать и Джулиан: уехали на уик-энд покататься на лыжах и вернулись женатыми.

– Папа, твои часы никогда не останавливаются. Ты сам мистер Точность. Выбираешь точку отсчета и начинаешь считать. Ты и меня тренировал, еще тогда, в нашей прошлой жизни, когда служил на флоте, помнишь?