Спуститься я решил по задней лестнице, чтобы лишний раз не встретить старика, однако эта предосторожность была напрасной: отец все еще разбрызгивал бесполезную уже влагу в саду, задумчиво уставясь на сотворенную им радугу.
Пройдя по Летней улице, я пересек пустырь и вышел к Карбайн – туда, где теперь находится редакция касл-рокского «Зова». К тротуару подрулила машина и из нее вылез Крис со скаутским рюкзаком в одной руке и такой же, как у меня, скаткой из одеял в другой.
– Благодарю, мистер, – бросил он водителю, подбегая ко мне. На шее у него болталась скаутская фляга. Глаза Криса блестели.
– Ух, Горди, что я тебе сейчас покажу! – возгласил он.
– Что же?
– Пойдем-ка вон туда, – он указал на узкое пространство между ресторанчиком и касл-рокским универмагом.
– Да что случилось, Крис?
– Пойдем, говорю тебе!
Он бросился в переулок, и после секундного размышления я последовал за ним. Проход между двумя зданиями сужался, оканчиваясь громадной кучей мусора, старых газет, битых бутылок и прочей дребедени. Крис, а за ним и я, перебрался через кучу и свернул за угол ресторанчика, где наконец остановился. Восемь или девять мусорных бачков, выстроенных в шеренгу, будто солдаты на параде, распространяли ужасающее зловоние.
– Местечко погаже ты не мог выбрать? – скорчил я гримасу. – Ну, нет уж, Крис, уволь…
– Давай руку, – не понял он, что это меня покоробило.
– Не в этом дело. Меня сейчас вывернет наизнан…
Слова застряли у меня в горле, и я немедленно забыл про вонь: в руках у Криса, который уже успел распаковать свою поклажу, был громадный черный пистолет с деревянной рукояткой.
– Ну, кем ты хочешь быть: Одиноким Рейнджером или Сиско-кидом? – осведомился Крис, расплываясь в довольной ухмылке.
– Господи, Боже мой! – только и смог выдохнуть я. – Ты где его добыл? – Упер из письменного стола папаши. Сорок пятый калибр!
– Ага, вижу… – На самом деле это мог быть и тридцать восьмой, и даже триста пятьдесят седьмой калибр – я перечитал все вещи Джона Макдональда и Эда Макбейна, но настоящую «пушку» видел только раз, у констебля Баннермана, да и то в кобуре. Он ее оттуда никогда не вытаскивал, вопреки всем нашим просьбам.
– Послушай, тебе же твой старик башку открутит, тем более, что, как ты говоришь, он не в своей тарелке. Вернее, как раз в своей…
В глазах у Криса заплясали чертики:
– Вот это-то и хорошо, дружище: он с приятелями засел накрепко у Харрисона. Они там уже выжрали бутылок шесть, а может, и все восемь, и останавливаться на этом явно не намерены. Похоже, этот «штопор» у него не менее чем на неделю, так что он ничего не узнает. Алкаши вонючие…
Крис закусил губу. Единственный из нашей компании, он никогда не брал в рот ни единой капли, даже чтобы показать, что он уже мужчина. Когда его на этот счет подначивали, он отвечал, что взрослый-то он взрослый, но уподобляться своему папаше категорически не желает. Однажды он мне поведал по секрету (это было после того, как близнецы Деспейны приволокли украденную у отца коробку с шестью банками пива, и все принялись потешаться над Крисом, который отказался сделать хоть один глоток), что пить он просто-напросто боялся. Его родитель не просыхал теперь уже круглыми сутками, старший брат изнасиловал ту девицу, будучи пьяным в стелъку, а «Глазное Яблоко», вместе с «Тузом» Меррилом, Чарли Хогеном и Билли Тессио, тоже надирался весьма регулярно. То же самое, сказал Крис, будет и с ним, если он хоть раз притронется к бутылке. Вы, наверное, будете смеяться над двенадцатилетним пацаном, который до смерти боится превратиться в алкоголика, однако Крису было не до смеха. Абсолютно не до смеха. Он очень много размышлял о подобной перспективе, и она беспокоила его всерьез.
– А патроны к нему есть? – спросил я.
– Девять штук – все, что было в коробке. Он часто спьяну постреливает по пустым консервным банкам, так что мы можем их использовать – он подумает, что расстрелял все сам.
– Он заряжен?
– Нет, конечно! Ты что, меня за идиота держишь?!
Я взял пистолет. Ощущая его приятную тяжесть в ладони, я представил себя Стивом Кареллой из 87-го участка, преследующим того подонка, Хеклера, или, быть может, Мейера с Клинтом после того, как они очистили очередную квартиру. Прицелившись в один из мусорных баков, я плавно нажал на курок. БА-БАХ!!!
Из дула вырвался язычок пламени, запястье пронзила боль от отдачи, сердце у меня подскочило и затрепетало где-то возле глотки. В покрытой слоем ржавчины стенке бачка зияла громадная дыра.
– О, Боже! – вырвалось у меня.
От неожиданности, а может, и от страха Крис бешено захохотал.
– Ну, ты даешь! – заорал он. – Гордон Лашанс устроил пальбу в Касл-Роке! Вот это да!
– Заткнись! – прикрикнул я, хватая его за рукав. – Сматываемся отсюда!
Мы ринулись прочь, и в ту же секунду Френсин Таппер в белом фартуке официантки высунулась из задней двери ресторанчика:
– Кто это сделал? Какой мерзавец вздумал ту взрывать хлопушки?
Боже, как мы мчались! Пробежав через захламленные дворы нескольких магазинов, мы перемахнули через дощатый забор, при этом занозив ладони, и наконец выскочили на Каррен-стрит. На бегу я кинул Крису пистолет. Он, не переставая хохотать, каким-то образом поймал его и умудрился сунуть назад в рюкзак. Свернув на Карбайн-стрит, мы перешли на шаг: бежать по такой жаре, сломя голову, было невмоготу, к тому же выглядели мы слишком подозрительно. Криса все еще разбирал смех.
– Поглядеть бы тебе в тот момент на свою физиономию, дружище! – Он остановился, хохоча и хлопая себя по ляжкам. – Зрелище на миллион долларов, ей-богу!
– Зараза, вот ты кто! Признайся, ведь ты знал, что он заряжен?! Из-за тебя я теперь влип: эта сучка Таппер наверняка меня узнала.
– Глупости, она подумала, что это всего лишь хлопушка. К тому же ты отлично знаешь, что она не видит дальше собственного коса. Воображает, что очки испортят ее миленькую мордаху. Ха, будто такую харю можно чем-то еще испортить!
Крис согнулся пополам от нового взрыва хохота.
– Да наплевать мне на ее харю! Учти, Крис, это тебе даром не пройдет. – Да ладно, Горди, успокойся. – Он обнял меня за плечи. – Вот те крест на пузе, я и понятия не имел, что он заряжен! Клянусь матушкой! Я взял его из папашиного стола, а он, прежде чем положить его туда, всегда вытаскивает обойму. На этот раз он, вероятно, был в этот момент слишком накачан.
– Ты правда не заряжал его?