– Тебе чем-нибудь помочь?
Хэйли засмеялась. Хороший смех – с высокими заразительными нотками.
– Заманчиво. Очень заманчиво. Я потом обязательно подумаю, в чем бы мне попросить твоей помощи, – Хэйли вышла из комнаты, через руку у нее был перекинут жакет.
– Ну, пошли?
Как только они оказались в машине, Хэйли сказала:
– Так, начнем с того, почему церкви и соборы, – она села на переднее сидение, повернувшись к Домино, пока они ехали в ресторан, – Но, предупреждаю тебя, я ведь журналист, я хочу знать все.
Домино знала, что сегодня ей придется быть на высоте в умении играть, и обманывать Хэйли во многих вещах, но на этот вопрос она могла ответить честно.
– Потому что я считаю, что искусство – для всех. Чтобы приобщиться к искусству, идешь в галерею или музей. А в церкви или храме оно само ждет тебя. И не нужно платить за вход, или претворяться, что знаешь что-то об этом, или что тебе нравится. Никаких пафосных лживых комментариев о том, чья это работа. Можешь просто прийти и побыть там, кем бы ты ни был.
У нее была еще одна причина, которую она не могла озвучить для Хэйли. Возвращая жизнь и красоту поврежденным произведениям искусства, Домино ощущала редкое умиротворение, за границами того жестокого мира, который она знала, и который не могла изменить. На этой страшной работе, стоило ей убрать одного – появлялись десять новых мерзавцев. А реставрация доставляла Домино настоящее удовольствие.
– Я никогда не думала о произведениях искусства в церквях в таком свете, – сказала Хэйли, – Иными словами, искусство для людей.
– Именно.
Они приехали в ресторан, и сели напротив друг друга, за уединенным столиком с видом на Балтимор, его очертаниями под вечерним небом. Какое-то время они говорили о самых заурядных вещах – восторгались видом на город, сравнивали музыкальные вкусы, любимые фильмы, а потом, когда стали изучать меню, обсудили кулинарные пристрастия.
– А разве ты не рисуешь сама? – спросила Хэйли.
– Иногда. Но это в основном наброски. А ты интересуешься искусством? – задала встречный вопрос Домино, когда официант принес вино и воду.
– Как тебе сказать… Если только одним определенным художником, – Хэйли наклонилась через стол и озорно улыбнулась.
Домино ответила ей с улыбкой:
– Я надеюсь, ты имеешь в виду кого-нибудь из современных?
– О, да, точно – современных. Все самое важное – здесь-и-сейчас, так я всегда говорю, – ответила Хэйли намеком.
– Тогда будь осторожна. Эти творческие типчики такие коварные – не успеешь оглянуться, как они уже просят тебя для них позировать.
– Хмм, – Хэйли задрала подбородок, делая вид, что усиленно раздумывает, – Интересно, какие именно позы этот художник имеет в виду.
– Если бы я знала, на что ты намекаешь, я бы, наверное, смогла тебе помочь, – И Домино наполнила бокал Хэйли, а потом плеснула вина себе.
– Ага, а ты все-таки догадалась, да? – поддразнила Хэйли, – Тебе нравится, чтобы все было сказано напрямую, да?
– Предпочтительно.
– Оу, а мне так нравилось ходить вокруг да около. Ну, хорошо. Начистоту, верно? Ты меня страшно заводишь, Лука, – Хэйли так посмотрела на губы Домино, что той показалось, будто кто-то прибавил пару градусов или включил обогреватель, – Я доходчиво изъясняюсь, я надеюсь?
Было очевидно, что добиться близости с Хэйли было совсем несложно. Однако, нужно было действовать осторожно, не торопить события. Нужно было держать Хэйли заинтересованной в себе, пока не будут получены все необходимые сведения, а досье Хэйли говорило о том, что она обычно заводила короткие случайные интрижки.
– В таком случае, я подберу для тебя такую позу, которая лучше всего сможет отобразить твою суть. Но я почти ничего о тебе не знаю… пока, чтобы определить, какая именно это должна быть поза. И, раз уж и ты у нас догадливая, дело ясное, что ты меня страшно заводишь, верно?
– Ну, это, я думаю, было ясно еще со вчерашней ночи, но это, конечно, приятно слышать. Мне нравится прямой подход, Лука.
Принесли их ужин.
– Находят ли занятые журналисты время поиграть, или это редкость? – спросила Домино.
– О, я обожаю… игры, – сказала Хэйли предельно двусмысленно, – очень нравятся. И да, я сейчас такая занятая, что мне редко удается поиграть, к сожалению. Еще одна причина для прямого подхода, верно?
Домино понимала, к чему все идет.
– Быть настолько прямолинейной – не в моей природе. Мне нравится, чтобы все было… в свое время.
Это замечание вызвало у Хэйли улыбку.
– А это может быть интересно. Согласна, некоторые вещи лучше делать не спеша.
– Все хорошее стоит потраченного на него времени. Тогда ценишь каждый момент и продлеваешь его.
– Я вхожу в понятие «все хорошее»?
– Даже такую красивую женщину, как ты, я никогда не пригласила бы поужинать, если бы не была уверена в этом.
– Спасибо за комплимент, – ответила Хэйли, и на лице ее читалось удовольствие, – И как ты думаешь, мы ведь с тобой потом отлично проведем время, правда?
– Я предпочитаю рассматривать это как «возможно мы потом…» – проговорила Домино кокетливым тоном.
– «Возможно»? – улыбка на лице Хэйли растаяла, сменившись недовольной хмурой гримаской, – Что ты хочешь сказать этим «возможно»?
Домино заглянула ей в глаза.
– Ты мне нравишься, Хэйли. Ты мне очень нравишься, это факт. И я хочу узнать тебя поближе. Называй меня старомодной, если хочешь, и это будет, честно говоря, верно. Ты первая женщина, к которой меня так тянет, которую мне хотелось бы видеть постоянно, не один раз. Это все, наверное, звучит по-идиотски, но это так. То есть, я хочу сказать, я не стала бы торопиться, тогда все чувствуется совсем иначе. О боже, я, наверное, тебя разочаровала? Я надеюсь, что нет.
– На самом деле, это самое приятное, что я слышала за долгое-долгое время, – ответила Хэйли, – Ты мне тоже очень нравишься, Лука. И, я думаю, я могу попытаться не спешить. Но я должна тебе сказать, у меня нет никакого терпения. Если хочу чего-то, я делаю это. Вот такая «производственная опасность».
Я завязываю отношения с мисс производственной опасностью, подумала Домино, и в этом был оттенок сухой иронии. Пора было придать беседе другое русло.
– Я вижу в тебе это качество. Ты очень целеустремленная. Продвинулась в работе над тем своим большим сюжетом?
– Не вполне. Это займет какое-то время. Но это из разряда расследований, а с ними всегда так.
Ты говоришь так, словно недооцениваешь собственное терпение. И кстати, я говорила, что ты чертовски красивая женщина?
– Да, и с такой лестью ты далеко пойдешь, – сказала Хэйли, – Ну, так куда ты хочешь? Можно ко мне – кофе и, возможно, что-нибудь на десерт?