— Да, мадам Симонэ оказалась прекрасным человеком. Я как раз готовила рыбу к ужину, когда приехал Оноре.
В глазах Филиппа вспыхнул недобрый огонек.
— Это правда?
— Можешь понюхать мои руки. Они все еще пахнут рыбой.
Девушка подняла руки, и он, схватив ее за запястья, вдохнул запах рыбы. Он смотрел на ее безымянный палец, на котором не было обручального кольца.
— Но почему ты так поступила? — прошептал он, отпустив ее руки и все еще не веря услышанному.
— Вашингтон больше мне не дом. Я люблю Швейцарию. К тому же решила уехать туда, где ты будешь меня искать в последнюю очередь. Сердишься?
— Ты еще спрашиваешь!
Она отвела глаза.
— Моя напарница научила меня готовить швейцарские блюда. Кроме того, я стала лучше разговаривать по-французски. Моя работа в школе временна. Однако, если ты считаешь, что Нион слишком близко от Ношателя, я найду работу в более удаленном месте.
— Когда начнутся слушания, у тебя не будет времени на работу поваром.
— Анэлиза позволила тебе оставить Жана-Люка на все это время?
Казалось, что Филипп все свое внимание сосредоточил на губах Келли.
— Нет. В клинике она сказала мне, что позвонила тому ветеринару, с которым встречалась Иветти. Он сразу же согласился повидать Жана-Люка. Для Анэлизы его ответ оказался неожиданным. Она решила, что до тех пор, пока не станут известны результаты теста ДНК, ребенка никто не должен видеть.
— Мне жаль, Филипп, тебе было нелегко.
— Это не так. Именно теперь все стало хуже. Ведь ветеринар убежден, что он отец ребенка.
— Анэлиза считает, что он искренен?
— Она не знает, как расценивать его поведение. Он не женат и делает карьеру. Однако он НАСТОЯЩИЙ отец Жана-Люка. Я не уверен, что мне удастся получить опеку над ребенком.
— Мы должны использовать любую возможность!
— Тогда тебе придется бросить работу.
— Когда ты хочешь, чтобы я это сделала?
— Сегодня же.
— Я позвоню директору школы сейчас же, — сказала она.
— А в эти выходные мы начнем искать жилье.
— Мы?
— Суд отправит к нам социального работника, дабы он удостоверился в том, что ребенок будет проживать в достойных условиях. Нам нужно найти дом. Мы с тобой станем жить в разных комнатах, но под одной крышей, а потом найдем ребенку няню.
Келли, чувствуя себя опустошенной, отвернулась от Филиппа.
За те три недели, что Келли работала в школе-пансионе, Филипп изменился. Злость и презрительное отношение к ней, казалось, исчезли.
Филипп обходился с ней вежливо и уважительно, будто со своим новым клиентом. Однако теплоты в отношении нее не проявлял.
Два дня они потратили на поиски дома. В один из дней он спросил ее:
— Что ты скажешь о последнем шале, которое мы видели?
— Оно красивое, впрочем, как и остальные. Меня устроит любое жилище, которое ты выберешь.
— Риэлтор хочет показать нам еще один дом. Мы посмотрим его, потом пообедаем и примем окончательное решение.
Увидев особняк девятнадцатого века в окружении ореховых кустов, Келли восхищенно вскрикнула.
— Наконец-то выбрала, — пробормотал Филипп, вылез из автомобиля и помог ей выбраться наружу. — Особняк называется «Цветочный замок».
— Я должен позвонить, — сообщил риэлтор. — Вы пока осмотритесь. Если захотите войти внутрь, скажите мне об этом.
Келли обрадовалась тому, что они с Филиппом остались наедине.
Подойдя к озеру, она остановилась.
— Посмотри! Там вдали башня. Жан-Люк с друзьями смогут играть там в рыцарей.
Филипп слегка улыбнулся.
— Давай осмотрим все вокруг.
Келли не пришлось долго уговаривать. Вокруг дома была большая лужайка, много деревьев, а чуть поодаль — даже причал.
Позади особняка располагались сад и оранжерея.
Это место явно давно находилось без хозяев. Келли могла только представлять, каким красивым все было когда-то вокруг.
К оранжерее вела гравийная дорожка. В тени деревьев находился гараж.
— Хочешь войти в дом? — тихо спросил Филипп.
— А ты? — прошептала она в ответ.
Филипп кивнул риэлтору, и тот провел их к парадному входу.
Шале оказалось роскошным. Келли очень понравился интерьер, однако на переделку дома потребовалось бы целое состояние.
— Дом красивый, но требует ремонта. Спасибо за то, что уделили нам время, мсье Пено. — Она повернулась к Филиппу. — Я подожду тебя в автомобиле.
Произнеся это, Келли вышла из дома. Мужчины двинулись следом за ней. Она слышала, как муж попрощался с риэлтором, прежде чем усесться в автомобиль.
Какое-то время Филипп молчал, потом сказал:
— Тебе же понравился дом, что не так?
— Я не хочу, чтобы ты тратился попусту. Этот риэлтор намеренно завышает цену.
Филипп удивленно посмотрел на жену.
— Я позвоню мсье Пено завтра и предложу купить у него дом за более скромную цену. Думаю, он согласится. — Он завел автомобиль. — Где хочешь поесть?
— Давай ты пообедаешь с друзьями, а я поеду к мадам Симонэ. Я хочу попрощаться с ней.
— Я как раз хотел поблагодарить ее за то, что она для тебя сделала. Если ты жаждешь видеть ее сейчас, поедем.
Филипп включил первую передачу, и машина тронулась с места. По пути они остановились у рынка и накупили всякой еды.
Казалось, они снова вернулись в те времена, когда, только что поженившись, путешествовали по Швейцарии. Только теперь от их прежней любви не осталось и следа. Келли уже больше не засовывала Филиппу в рот лакомые кусочки и не смеялась от радости.
Больше не было поцелуев украдкой и любовных признаний шепотом. Никакого интима. Филипп уже не ласкал ее волосы и тело. Все осталось в прошлом.
Они приехали в школу-пансион очень быстро. Пока Келли упаковывала свои вещи, Филипп разговаривал с директором.
Когда Келли, наконец, присоединилась к ним, директор обняла ее на прощание и попросила звонить.
По дороге домой Филипп спросил:
— Хочешь знать, что она рассказала о тебе?
— Мадам Симонэ не любит американцев, так что могу себе это только вообразить.
— Она открыла школу сорок лет назад после смерти своего мужа. С тех пор у нее была дюжина поваров, но ни один не мог сравниться с тобой.