— Он был недостаточно хорош для нее.

— Ты не можешь безнаказанно играть чужими жизнями. Ты начала портить жизнь Доминик, умышленно и злобно пытаясь подорвать ее веру в себя. Как бы тебе понравилось, если бы в двадцать два года ты услышала такой диагноз, как у нее, и тебе бы сказали, что, если хочешь жить, нужно немедленно делать операцию? Ты когда-нибудь пыталась представить, что она чувствует, просыпаясь по утрам и думая, не вернулся ли рак? Каждый месяц ей нужно проходить обследование, и каждый раз она не знает, каков будет результат. Тебе никогда не понять, какая она мужественная. — Андреас поднялся и взял полотенце, чтобы вытереть лицо. — Получив профессиональную помощь, ты, вероятно, сможешь сблизиться с Тео, чтобы попытаться изменить свою жизнь. Несмотря на твои возражения, что-то между вами было, иначе Ари не родился бы. Он чудесный ребенок. Исправься, начни сначала, пока не слишком поздно. Сейчас тебе больно, но, если Ари вырастет без тебя, ты будешь страдать всю жизнь.

Он отвернулся.

— Нет! Пожалуйста... я люблю тебя. Ты не можешь уйти! — Бросившись к Андреасу, Олимпия вцепилась в него. — Что Ари будет делать без тебя? Ты единственный мужчина, которого он знает и любит.

— У детей гибкая психика. Он полюбит кого-нибудь еще. Но, если ты действительно любишь сына, обратись к психотерапевту.

Андреасу пришлось оторвать от себя ее руки. Как только он закрыл за собой дверь, Олимпия, швырнув что-то ему вслед, разразилась рыданиями.

Он направился к лимузину, стоявшему у дома. Вертолет ожидал его в аэропорту. Андреасу не терпелось возвратиться к жене на Закинтос.

Было уже далеко за полночь, когда он, пробежав по вилле, ворвался в спальню. Доминик там не было.

— Доминик!

Не получив ответа, он устремился к бассейну.

— Доминик!

Ее и там не было. От мысли, что она снова оставила его, Андреаса прошиб холодный пот.

— Доминик!

— Господин Стаматакис! — Он увидел бегущую к нему Элени. — После обеда она взяла машину и сказала, что поедет покататься. С тех пор я ее не видела.

У него едва не остановилось сердце.

Она может быть где угодно. Возможно, ей пришло в голову улететь коммерческим рейсом в Афины. Он знал, что Доминик не воспользовалась его вертолетом, иначе пилот сказал бы ему.

Андреас достал сотовый телефон и позвонил ей. Она не ответила. Он оставил сообщение, умоляя Доминик немедленно перезвонить.

— Я поеду искать ее. Если она случайно позвонит или появится здесь, скажите, чтобы связалась со мной.

— Обязательно.

Выехав на главную дорогу, Андреас решил обследовать восточную часть острова. Возможно, Доминик остановилась в гостинице одного из курортных городков.

Он проехал Аликанас и Циливи, останавливаясь перед каждым отелем. Потерпев неудачу, Андреас предположил, что Доминик могла отправиться в Закинтос — большой оживленный город, правда, утративший часть своего очарования после землетрясения.

Или улетела в Афины.

Узнав, что ее не было в списке пассажиров, Андреас облегченно вздохнул и начал безуспешно осматривать стоянки машин перед отелями.

Спустя некоторое время он понял, что это бесполезно. Ему остается только объехать остров, возвратиться на виллу и ждать, когда Доминик позвонит или появится.

Андреас застонал. Он жаждал увидеть свою жену и сообщить ей важные новости.

В то время как машина покрывала милю за милей, он с восхищением смотрел на полную луну, серебрившую воду призрачным светом, и вспоминал ночи, которые они с Полом проводили на берегу.

В том месте находилось основное гнездовье исчезающих морских черепах. Тысячи туристов приезжали на остров, чтобы полюбоваться ими, хотя Андреас, в числе других защитников природы, крайне неодобрительно относился к нашествию любопытных.

В определенное время года черепахи выползали ночью на берег, чтобы отложить яйца в песке. Позже молодым черепашкам предстоял путь к морю. Лунные блики на воде помогали им добраться до родной стихии.

К сожалению, из-за ярких огней кафе и дискотек черепашки теряли ориентацию и гибли от обезвоживания, направляясь вместо моря к городу.

Андреас использовал свое влияние, чтобы установить строгие правила, запрещающие вторжение цивилизации в места обитания морских черепах. В результате с побережья, облюбованного черепахами, исчезли зонты и тенты, собаки и лодки. Не разрешалось шуметь и громко разговаривать, дабы не нарушить природное равновесие и сохранить исчезающий редкий вид.

Туристы, скопившиеся на острове, чтобы увидеть, как черепашки ползут к воде, были вынуждены наблюдать за удивительным зрелищем с того места, где заканчивался песок и начинались заросли. Таким образом, на суше лишь птицы представляли опасность для черепах.

Ему всегда хотелось привезти сюда Доминик. Но она уехала из Греции прежде, чем это произошло, а он погрузился в пучину отчаяния.

— В следующее полнолуние, — прошептал Андреас обещание, которое дал ей когда-то.

Не успели эти слова слететь с его губ, как волосы на затылке зашевелились. Что-то подсказывало — она здесь.

Он сбавил скорость, медленно поехал вдоль стоянки и с чувством невероятного облегчения увидел ее машину. Поставив свой автомобиль на первое попавшееся свободное место, Андреас вышел.

Пройдя несколько ярдов, он обнаружил, что Доминик лежит на животе в траве. Вблизи никого не было.

В лунном сиянии роскошные золотистые волосы жены отливали серебром.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Доминик делала то же, что остальные туристы. В ожидании признаков черепашьей активности она замерла и старалась не шевелиться.

Если бы она случайно не услышала разговор о полнолунии, то уже летела бы на Кефалинию. Там можно было пересесть на самолет до Афин, откуда ее путь пролег бы в Сараево.

Но ей всегда хотелось увидеть это зрелище. Да и что такое шесть часов? Если Ари в больнице, Андреас, возможно, лишь через день вернется домой.

Она постаралась запрятать свою боль в самый отдаленный уголок сердца и сосредоточилась на удивительном явлении природы.

Доминик лежала несколько часов, ожидая появления черепашек. Некоторые туристы уже потеряли надежду.

Пошло еще несколько минут, она услышала чьи-то шаги и повернула голову.

Приложив палец к губам, Андреас растянулся на траве рядом с ней и обнял ее за плечи. Сердце Доминик забилось так сильно, что она испугалась, как бы черепашки не почувствовали вибрацию сквозь толщу песка.

Не отводя глаз от берега, она чувствовала на себе взгляд мужа. Ее охватила буря противоречивых эмоций.

Прошло десять минут. Внезапно Андреас слегка сжал ей плечо. Он смотрел влево.