— Я так поняла.
— Морелли очень хорош!
Алекс улыбнулась.
— Согласна. И он — замечательный учитель.
Реджина подняла одну бровь.
— Лукка знает о замене?
- Да.
— А, это все объясняет...
— Что объясняет? — въедливо спросила Алекс.
— Настроение Лукки за завтраком, когда мама поинтересовалась, начали ли вы заниматься итальянским. Он, похоже, не хотел говорить об этом. — На лице Реджины появилась хитрая улыбка. — Мой брат очень ревнив!
— Не выдумывайте, Реджина! Я не давала ему ни малейшего повода для ревности.
— А вам и не нужно давать. Это совершенно новое для него чувство. Мне нравится наблюдать, как он наконец теряет контроль над собой!
Алекс не решилась протестовать слишком горячо.
— По-моему, вы ошибаетесь.
— Лучше в его присутствии не называть профессора Морелли Томазо, - предупредила Реджина.
— Это значит, что, обращаясь к нему по имени, я нарушаю королевский протокол?
— Разумеется, нет, но вы не знаете моего брата. Он собственнически относится ко всему, чем дорожит.
Без четверти три Алекс вспомнила об этом разговоре, когда Лукка без предупреждения зашел в класс. На нем по-прежнему был великолепный серый костюм, в котором он был на пресс-конференции.
В ожидании Томазо она работала над следующей главой учебника итальянского. Ее учитель задерживался.
— Добрый день, — только и сумела произнести она.
— Добрый день. — Он снял элегантный пиджак и бросил его на кресло. Затем снял галстук и до локтей закатал рукава белоснежной рубашки, обнажив загорелые руки.
— П-профессор Морелли опаздывает.— Она запнулась, чуть не сказав «Томазо». — А я вот повторяю урок.
Лукка сел за стол и посмотрел на нее с нескрываемым мужским восхищением. Она переоделась в оранжевое льняное платье, очень понравившееся ему еще в бутике. Из украшений Алекс оставила только бриллиант.
— Он больше не придет. До выздоровления профессора Эмилио заниматься с вами буду я.
Вот так радость!
Вспомнив предупреждение Реджины, она ответила:
— Я очень рада, потому что мне доставит большее удовольствие заниматься с вами. — Ее замечание, похоже, немного успокоило его. Она воспользовалась возникшей тишиной. — Как прошло заседание кабинета?
— Прекрасно, — ответил он, но она понимала, что голова его занята не государственными делами. — Все присутствующие в зале сегодня завидовали мне.
— Они могут завидовать вам сколько угодно, но сможет ли кто-нибудь из них стать хорошим королем?
— Вы прекрасно понимаете, что я говорю не о титуле, — скрежещущим голосом ответил он.
Адреналин ударил ей в голову.
— Как по-итальянски «черт побери»? Кажется, мне нужно выучить несколько ругательств! В Штатах иностранцы прежде всего учатся ругаться по-английски.
На его бронзовом лице появилась мимолетная улыбка.
— Итальянский язык, как и английский, имеет много тонкостей, — произнес он более расслабленным тоном. — Можете сказать: managgia. На сленге это означает «не фига». Более вежливый вариант — diavolo.
— Я слышала, на днях вы произнесли это слово.
— Произнес. — Он вдруг отодвинулся от стола и встал. — Пойдемте отсюда. Вы сможете поупражняться над произношением этих слов в дороге.
Она сделала большие глаза.
— Что-то мне подсказывает, что они придутся кстати...
Он хрипло рассмеялся, затем взял пиджак и галстук.
— Вы когда-нибудь раньше ездили на мотоцикле?
Все ее тело охватила дрожь.
-Нет.
— Вы говорили, что любите скорость. Я собираюсь поймать вас на слове.
Она обрадованно подбежала к двери впереди него.
— Сначала мне надо переодеться!
— Встречаемся у северного входа через десять минут. Наденьте голубые джинсы, которые купили вчера. По пути из города мы купим все остальное, что вам нужно.
Задыхаясь в предвкушении увлекательного путешествия, Алекс добежала до своей комнаты. Ожидающие ее телефонные сообщения из Штатов вернули девушку к суровой действительности: каждый шаг Лукки становится известен всему миру.
Все сообщения могли подождать, а вот Мэнни прислал ей следующее: «SOS, Алекс! Нам нужно немедленно переговорить. Позвони мне в любое время дня и ночи! Это может решить проблему с долгами твоей матери и многие еще!»
Сердце бешено забилось у нее в груди. Как такое возможно?
Она быстро позвонила. Он поднял трубку на втором звонке.
— Ты хорошая девочка, Алекс, быстро позвонила! Как тебе нравится в мгновение ока стать очень, очень богатой?
— Найдены настоящие мамины бриллианты? — вскричала она.
— Нет, лапочка. Они давно исчезли.
Вся ее кратковременная радость мгновенно испарилась. Алекс опустилась на край постели.
— Тогда я не понимаю...
— Слушай меня и не перебивай. Сможешь? Если она в ближайшее время не спустится,
Лукка сам придет за ней.
— Да... только быстро. Я уже собираюсь уходить.
— У меня к тебе мировое предложение! Увидев утром твое красивое личико в новостях, я понял, что сыграть ее можешь только ты!
— Кого сыграть?
— Грету Гарбо! У меня на руках сценарий фильма. В нем хочет сняться каждая голливудская актриса. Но никто этого сделать не сможет. Они не понимают, что это значит. А ты понимаешь! Возвращайся домой, Алекс! Я уже запланировал для тебя пробы!
Она вскочила.
— Мэнни, я же не актриса!
— Ах, сердце мое... ты всю жизнь вертишься среди них!
У Алекс перехватило дыхание.
— Если ты видел меня по телевидению, значит, знаешь, что я выхожу замуж!
— Ты можешь сделать обходной маневр. Я только что поговорил с Мишель. Она согласилась со мной, что в тебе есть стержень и вообще все, что надо для этого, в том числе и ее печальные глаза. Твой образ плюс тот факт, что ты дочь Кэтрин и жена принца Кастельмаре Витторио, принесет миллионные доходы! Один фильм о Гарбо, крошка! Всего один фильм, и ты свободна до конца своих дней!
И ты выплатить долги матери не через десять-двенадцать лет, а через год...
Впервые за все эти годы она начала сознавать, под каким давлением жила ее мать. Мэнни все сказал и сделал правильно. Он делец, манипулятор.
Знакомый стук в дверь.