Отвернувшись, Анди стала отвечать на поздравления других пасторов и пожимать им руки. Они осыпали ее комплиментами. Когда же она поискала глазами Кейси, чтобы поздравить его и попрощаться, то поняла, что они вместе с Люком уже покинули зал. На часах больше двенадцати, подумала она, значит, они уехали в аэропорт, а потом самолетом — в Моаб.
Значит, теперь, подумала Андреа, когда матч окончился, Люк наверняка исчезнет: он ведь всегда верен своему слову.
От мысли, что предстоит прожить жизнь без него, ей показалось, что она падает в темную, бездонную пропасть, пугающую своей пустотой.
В тот же вечер, в десять минут восьмого, Андреа входила в спортзал своей родной церкви. Она шла уверенным, твердым шагом; волосы падали на плечи словно плотное темное облако.
Большая часть собравшихся уже толпилась вокруг шведского стола, уставленного различными деликатесами, и наполняла свои тарелки. Благотворительный комитет постарался — закуски были отличные. Приз, завоеванный командой, занимал почетное место в самом центре стола, где все могли его видеть. Со стропил под потолком свисали знамена, а народу собралось — практически весь приход.
Вокруг стола, где сидел Люк, теснилась группа подростков и их родители, и каждый старался поговорить с ним лично. Андреа вознесла Богу благодарность за то, что он вернулся живым после полета. С загадочной точностью он поднял темноволосую голову как раз в ту секунду, когда она отыскала его глазами, и взгляд его замер на ее лице, хотя их разделяло большое пространство. Андреа мысленно порадовалась тому, что поработала над своей внешностью.
Еще в полдень, уверенная в том, что сегодняшний вечер будет последним, и не способная оставаться в одиночестве, Андреа отправилась по магазинам. Она купила дымчато-голубое платье без рукавов, с треугольным вырезом у шеи и узкой, прямой юбкой. Оно было наряднее всего, что она надевала раньше на всякие церковные мероприятия. Сегодня был особый вечер: Андреа хотела быть строгой и элегантной в глазах прихожан и в то же время произвести впечатление на Люка.
Прервав этот немой разговор глазами, она двинулась вдоль шведского стола, выбирая закуски; потом увидела отца Пола, сберегающего ей место. Она села рядом с ним, радуясь тому, что он не будет занимать ее пустой болтовней, угадав ее настроение. И еще тому, что сидит спиной к Люку.
Андреа слегка удивилась, когда Хэл Неф, выбранный распорядителем вечера, поднялся со своего места. Он прочистил горло, забыв про включенный микрофон, чем рассмешил весь зал. Андреа тоже хихикнула, несмотря на сердечную боль.
Казалось, не будет конца поздравлениям и восхвалениям, которые Хэл адресовал волейбольной команде. Затем предоставил слово отцу Полу, а вслед за ним — капитану команды.
Когда Ричи закончил, Хэл сказал:
— А теперь давайте послушаем, что скажет герой дня, человек, ставший причиной сегодняшнего торжества. Это наш друг и тренер команды, Люк Гастингс. Прошу вас сюда, к микрофону.
Люк вышел в центр зала. На нем был костюм, по цвету очень подходящий к платью Анди; галстук в голубую и серебряную полоску намекал на то, что после ужина он отправится на свидание. Представив его с другой женщиной, она пришла в отчаяние.
С присущей ему грациозной простотой он подошел к Хэлу и взял у него из рук микрофон. В зале воцарилась тишина.
— Я в своей жизни занимался многими видами спорта, — начал Люк, — и участвовал во многих увлекательных соревнованиях. Но в этом приходе я познакомился с совершенно замечательной группой подростков. Я благодарю ребят, а также их родителей за упорные занятия на тренировках, за точное выполнение правил. Они доказали, что стали мастерами. Вы со мной согласны?
Аплодисменты не смолкали очень долго, затем он продолжил:
— Сожалею, что с нами нет Кейси. Но знаю из достоверных источников, что Молодежный комитет Объединенного церковного совета наметил на эту осень соревнования по бейсболу, сразу после всемирного чемпионата. Кейси заверил меня, что на следующем матче он будет с нами и мы тоже победим. — С минуту Люк помолчал. — Если вы хотите еще раз рискнуть, я снова буду вашим тренером.
В зале поднялся невообразимый шум и гвалт: все кричали «Да, да!» сначала вразнобой, а потом стали скандировать. Подростки вскакивали со своих мест, и вскоре весь зал был на ногах. Андреа тоже вскочила, поддавшись общему порыву.
Наконец крики затихли, все уселись. Андреа ждала, что Люк вернется на свое место и Хэл будет вести программу дальше. Но ничего подобного. Когда Люк повернулся в ее сторону, у нее мурашки побежали по спине. А он продолжал:
— Напрасно мистер Неф назвал меня героем дня. В самом деле честь называться так принадлежит женщине, настоящей героине дня. Это пастор Андреа Мейерс, которую я про себя называю темноволосым ангелом.
Все зашумели и уставились на Анди, она растерялась. Краска залила ей лицо, потом сменилась бледностью, затем она снова покраснела.
— Все, кто был сегодня на матче, — продолжал Люк, — согласятся, что этот титул она заслужила: она совершала чудеса на волейбольной площадке и без нее мы бы не победили.
Снова раздались аплодисменты и одобрительные выкрики, отец Пол нежно похлопывал ее по руке, а героиня дня готова была провалиться сквозь землю.
— Далеко не все знают, как мы познакомились, — продолжал Люк, — и сейчас самый подходящий момент, чтобы вы узнали. Это был романтический случай. В мучительные для меня дни судебного процесса она сидела среди присяжных и испытывала ту же душевную муку, что и я. Я знал, что она мне сочувствует, хотя мы не обменялись ни единым словом.
Сидя в тюрьме, я начал сомневаться в том, что когда-нибудь наступит день освобождения. Стыдно признаться, но я почти потерял надежду. Я думал, что Бог, в которого я верил с детства, забыл обо мне. И как только я начал богохульствовать, она появилась в нашей тюрьме.
В зале наступила мертвая тишина, Андреа затаила дыхание, как и все остальные.
— Словно видение, явилась мне красавица, чье лицо и доброе отношение к себе я не мог забыть с самого суда. Сначала я думал, что она мне пригрезилась. Но когда она обвила мою шею руками (это был акт милосердия), я будто снова родился на свет. И дал себе клятву не только выжить в тюрьме, но сделать этот срок полезным для себя. — Его голос дрожал от волнения. — Я поклялся также заслужить ее любовь, даже если на это уйдет вся моя жизнь. — Андреа застонала; она вскочила на ноги, забыв, что они оба в центре внимания.
— Что было дальше, вы знаете, — продолжал Люк. — Я пришел в церковь и попросил работу. Любую работу, лишь бы быть поближе к ней. Мой план себя оправдал, и сейчас мы подошли к той черте, откуда нет возврата. Поскольку она призналась, что данный приход для нее семья, а священник заменил ей отца, я прямо сейчас, на этом самом месте и в вашем присутствии прошу отца Пола отдать Анди мне в жены. Чтобы жить с ней в горе и в радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.
— Люк! — воскликнула Андреа, не помня себя.