— Но в твоей жизни, наверное, есть женщина. Я сейчас говорю не о Жизель.
— Разумеется, у меня были женщины, но не так много, как ты думаешь. Если бы я хотел жениться на какой-то из них, меня сейчас бы здесь не было.
— Но...
— Никаких но! Как насчет мужчин в твоей жизни? Только не говори, что у тебя никого не было, потому что я тебе не поверю.
— Я не стану лгать. У меня были мужчины, но моя болезнь все изменила.
— В таком случае нет проблем.
Клара глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки:
— Разумеется, есть! Ты не можешь бросить гонки и подвести свою команду.
— Ты меня не слушала. Хотя я еще не делал официального заявления, я решил уйти из спорта.
— Как давно ты принял это решение?
— Я начал задумываться над этим несколько месяцев назад. Изабелла просила меня вернуться домой, но я окончательно все решил, только когда понял, что хочу взять тебя в жены. Чтобы не тратить зря время, нам нужно пожениться как можно скорее. Торжество будет скромным, чтобы ты не устала. Мне нужен ответ, Клара. — Он повернулся к ней, его темные глаза сверкали. — Если ты откажешься выйти за меня замуж, я все равно продолжу тебе помогать.
Он дал ей выбор. Они могли быть друзьями, как раньше, и видеться каждый день. Либо они могли все время быть вместе. Она помогала бы ему налаживать отношения с семьей, а он ей — бороться с болезнью.
Все же для вступления в брак этих оснований недостаточно.
— Прости меня, но мой ответ «нет».
Отец с утра неважно себя чувствовал, и Валентино закончил инвентаризацию за него, после чего прошел на кухню, где его сестра разговаривала с Джорджио.
— Все готово, Иззи.
Она изумленно уставилась на него:
— Вот это скорость!
— Я бы сам пошел к папе, но мне нужно забрать Клару из клиники.
Сделав покупки, он припарковался на стоянке у клиники и, выбравшись из кабины грузовика, стал ждать Клару. Наконец она вышла из клиники. На ней был желтый топ и белая юбка. Ее лицо было бледным и усталым, и его сердце болезненно сжалось.
— Клара? — Валентино быстро ее догнал и осторожно развернул лицом к себе.
— Ты не должен был сюда приезжать. — В ее глазах была мука.
— Я же сказал, что продолжу помогать тебе в любом случае.
Клара покачала головой:
— Этому нужно положить конец, Тино.
— Давай продолжим спор в машине. Я подумал, мы могли бы поесть в парке возле школы. Потом я отвезу тебя домой.
Клара ничего не ответила, но села в грузовик.
— У тебя был плохой день, piccola!
— Мне бы не хотелось об этом говорить.
— В таком случае мы не будем.
Совсем скоро они оказались в парке, и Валентино припарковался под раскидистым деревом.
— Должно быть, ты очень устала, поэтому давай поедим в машине. — Он достал из пакета сэндвич и напиток и протянул ей.
Когда они закончили есть, Валентино обратился к своей спутнице:
— Вчера я сказал тебе не все, что хотел.
— Ты сказал достаточно. Мой ответ по-прежнему «нет».
— Пять минут — это все, о чем я тебя прошу. Обещаю, что больше не буду предлагать тебе выйти за меня замуж.
— В таком случае, что ты собираешься мне сказать?
— То, что я не смог открыть отцу Орсини.
— Тино...
— Это касается обстоятельств смерти моей матери.
Кларе казалось, ей снится кошмарный сон, и она вот-вот очнется в своей постели.
— Я тебе говорил, что у моей матери был диабет?
— Нет.
— Она часто страдала от сильных головокружений. Однажды она споткнулась об одну из моих игрушек и упала с лестницы. Мы были в доме одни. Мне тогда было всего пять. Я тормошил ее, но она не приходила в себя. Я не знал, что мне делать. Я не умел пользоваться телефоном, а соседние дома находились слишком далеко. Я никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Я очень сильно ее любил. Помню, как лежал рядом с ней на полу и плакал. Кристиано должен был скоро вернуться. Я молился, чтобы это произошло поскорее. Услышав его шаги, я побежал ему навстречу и рассказал, что случилось. Он вызвал «скорую», но когда она приехала, маме уже ничем нельзя было помочь. Кристиано тогда так на меня посмотрел, что мне захотелось умереть.
Из горла Клары вырвался стон.
— Ее смерть мучила меня всю мою жизнь. Я всегда чувствовал, что моя семья во всем винит меня. Мою вину усугубляло то, что я не был родным сыном Луки.
— Но ты неоднократно доказывал, что достоин называться его сыном.
Валентино покачал головой:
— После этого я старался как можно меньше времени проводить дома. Ты всегда была ко мне добра. Ты была внимательной и чуткой, и я к тебе привязался.
— О, Тино... — Клара даже не представляла, как глубока была его боль.
— Став постарше, я решил уехать после окончания школы, чтобы никому не напоминать о том, что натворил.
— Но ты ведь ни в чем не виноват! — воскликнула Клара.
— Умом я понимал, смерть мамы — это трагическая случайность, но вот в душе... В довершение всего мое отсутствие дома навредило моей семье. Тетя Лиза с превеликим удовольствием дала мне понять, что я всех подвел.
— В твоей душе такое творилось, и ты не говорил мне ни слова.
— Я не мог. Внутри меня словно все заледенело. Изабелла часто просила меня вернуться и помочь папе, но мои страхи мешали мне это сделать. Я знал — Кристиано не вернулся домой, потому что он до сих пор меня винит и не хочет напоминаний о случившемся.
— Это не может быть правдой!
— Она была нашей матерью, Клара. Он тоже ее обожал. Я должен был тогда что-то сделать... Придумать, как ей помочь.
Клара больше не могла это слушать:
— Позволь мне задать тебе один вопрос, Тино. Если бы вместо тебя в тот день дома остался бы Кристиано, ты бы до сих пор его винил?
Он сделал глубокий вдох:
— Он был старше и смог бы предотвратить ее смерть.
— Как ты можешь быть так уверен в том, что она не умерла еще до падения с лестницы? Ты читал полицейский отчет?
Валентино посмотрел на нее так, словно впервые видел.
— Нет, — прошептал он.
— В таком случае тебе следует его прочитать, прежде чем продолжать себя винить.
— Теперь ты понимаешь, как ты мне нужна? — Он сжал ее руку. — Есть всего одна причина, по которой я рассказал тебе о том, как умерла моя мать. Когда я увидел тебя в клинике подключенную к аппарату, я испытал ту же беспомощность и отчаяние, что и в день смерти мамы. Ты знаешь, почему?