Также доктор прописал им пешие прогулки и специальные упражнения и запретил на три недели водить автомобиль и поднимать тяжести.
— Синьор Казали? Синьора? Машина ждет вас у южного входа. — Медсестра вкатила два кресла.
— Нам обязательно в них садиться? — спросила ее Клара.
— Таковы правила.
— Хорошо, — пробормотала она, усаживаясь в одно из кресел.
Валентино сел в другое и взял ее за руку. Заглянув в его улыбающиеся глаза, она рассмеялась. Этот звук наполнил его сердце радостью, какой он не знал никогда в своей жизни.
В машине они сидели друг напротив друга. Валентино очень хотелось заключить жену в объятия, но, поскольку это было невозможно, он вместо этого пересказал ей содержание электронных писем Изабеллы. По ее мнению, его сестра и Лиззи правы — между членами одной семьи не должно быть вражды и недопонимания. Валентино знал, что ради Клары также должен наладить отношения с Сильвио. Ему придется над этим поработать.
— Тино? — произнесла она некоторое время спустя. — Прости, что прерываю ход твоих мыслей, но, по-моему, водитель едет не туда. Ему следовало повернуть на север.
— Это в том случае, если бы мы направлялись на виллу.
— Но разве мы едем не на виллу?
— Нет, в другое место.
Клара нахмурилась:
— В твой старый дом на озере?
— Нет, — протянул он.
— На ферму?
— Да, на ферму, но не к твоим родителям.
Красивые глаза Клары округлились.
— Ты купил ферму Брунелло...
Его губы дернулись.
— С того дня как мы ее осмотрели, она известна как ферма Казали.
— О, дорогой...
Впереди показался дом, и Клара начала вертеть головой по сторонам.
— Здесь, наверное, с дюжину грузовиков. Все мои родные тут! А это чья машина?
— Изабеллы. Она привезла папу. Он не сможет остаться надолго, но он приехал, потому что любит тебя.
— Я тоже его люблю и уважаю, Тино. Он воспитал тебя, как родного сына.
Валентино было приятно это слышать. Она говорила искренне, и он поверил ее словам.
— Все они собрались, чтобы отпраздновать нашу свадьбу, поскольку мы не смогли это сделать в день церемонии. Добро пожаловать домой, inamorata.
Клара закрыла лицо руками, и он услышал тихие всхлипывания. Его жена не смогла сдержать эмоций.
Машина остановилась, и дверца открылась. К своему большому удивлению, Валентино вместо шофера увидел Сильвио. Тот выглядел неуверенным, и Казали решил ему помочь.
— Почему бы тебе не отвести Клару в дом, пока я поговорю с шофером? — Расстегнув ремень безопасности, он быстро покинул машину, чтобы брат и сестра немного побыли наедине.
— Клара, это тебе. — Бьянка протянула сестре яркий сверток.
— Еще подарок? Спасибо.
— Только не позволяй Валентино его открыть, — прошептала она, затем поцеловала Клару в щеку и направилась к выходу вслед за их матерью.
Все гости ушли, но Клара по-прежнему сидела на диване в гостиной. Она испытывала глубокое удовлетворение. Сегодня она отвела душу, лакомясь едой, которая была ей противопоказана во время болезни. На кофейном столике перед ней лежала груда свадебных подарков. Ей очень хотелось их открыть, но она слишком устала и решила сделать это завтра.
Она знала — Валентино тоже устал. Ведь они оба только что вышли из больницы. Некоторое время назад она видела, как он вышел на улицу вместе с Сильвио. Ей не терпелось узнать, о чем они разговаривали. Ее муж долго не возвращался. Возможно, это хороший знак, но все же ему следовало отдохнуть. Он слишком много времени провел на ногах.
Взяв подарок Бьянки, она поднялась в спальню, которую, как и остальной дом, после их прошлого приезда сюда было не узнать. В интерьере преобладал кремово-белый цвет. Все кругом сверкало. Валентино приобрел пока лишь самые необходимые вещи, чтобы потом она выбрала все остальное на свой вкус.
— Покупай что хочешь, чтобы сделать этот дом нашим, — сказал он ей сегодня, отведя ее в сторону.
Ее муж был прекрасным человеком, и она любила его больше жизни.
Приготовившись ко сну, Клара открыла подарок. В коробочке лежала черная атласная ночная рубашка с кружевной отделкой. Через девять дней она обязательно ее наденет. Спрятав ее в ящике комода среди белья, Клара легла в постель.
Через минуту в спальню вошел Валентино.
— У нас небольшая проблема, piccola.
Ее охватило беспокойство.
— Это как-то связано с Сильвио?
— Нет. Представляешь, он поблагодарил меня, после чего мы начали говорить о делах. Я сказал ему, что ничего не смыслю в фермерстве и мне будут нужны консультации знающего человека. Он предложил свою помощь. Не думал, что мы с ним когда-нибудь придем к согласию.
Клара довольно вздохнула:
— Я тоже. Ложись в постель.
— В этом-то вся и проблема. В больнице я бы продал душу дьяволу, чтобы тебя обнять. Сейчас, когда я могу наконец к тебе прикоснуться, мне это не кажется хорошей идеей. Я боюсь не сдержаться.
— Не бойся. Мы оба слишком устали.
— Меня это вряд ли остановит, — пробормотал он, направляясь в ванную.
— На мне тот же халат, что я носила на вилле.
— Думаешь, он тебя спасет? — крикнул он из ванной. — Ты хоть представляешь, как соблазнительно выглядишь, когда застегнута на все пуговицы? Ты могла бы повесить на себя знак с надписью: «Осторожно: снятие этого халата грозит нарушителю сердечным приступом».
Клара так громко рассмеялась, что у нее заболели швы.
Когда Валентино наконец забрался под одеяло, он протянул руку и нежно провел по ее руке. Вдруг его пальцы наткнулись на повязку, и он отстранился.
— Теперь я знаю, зачем доктор Арно оставил эту штуковину. Он очень мудрый. Тебе еще некоторое время ничего не угрожает.
— Ti ато, — прошептала она в ответ.
— Что ты думаешь, папа? Ты у нас настоящий знаток вин.
Валентино отвез Клару в клинику на осмотр, после чего заехал в ресторан, чтобы угостить отца лимончелло. Лука сделал еще глоток:
— Очень необычный вкус.
— Ты считаешь, этот ликер достаточно хорош, чтобы включить его в меню «Розы»?
Лука пристально посмотрел на сына:
— Не знал, что ты пристрастился к лимончелло.
— В последний месяц я пристрастился к нескольким вещам.
Отец улыбнулся ему:
— Женитьба определенно пошла тебе на пользу. Я всегда знал, однажды ты найдешь свое счастье. Ты относишься к тем немногим счастливцам, которые влюбились в лучшую подругу и женились на ней. У меня такое ощущение, что ваш брак продлится до конца жизни. Это такая же большая редкость, как ликер, который мы сейчас пьем. — Он поднял бокал, понюхал его содержимое, после чего выпил залпом.